Сын и единственный наследник всего немалого состояния Белоусовых
- семнадцатилетний Николай, выправкой, и статью больше напоминающий
офицера – гвардейца, чем подростка сидел рядом и не торопясь
поглощал огромный кусок от торта, привезённого дядей.
Высокий и не по годам широкоплечий, с сильными руками и большими
голубыми глазами он оторвался от лакомства и поднял взгляд на
родича.
– Но позвольте, Алексей Демидыч! – Неожиданно низким и глубоким
голосом произнёс боярич. - Вот, к примеру, Шерлок Холмс. Никогда не
выезжал далее Европы, и при этом имел весьма широкий кругозор.
Боярин Дубов на это лишь насмешливо хмыкнул.
– К вашему сведению, молодой человек, сэр Артур Игнатиус Конан
Дойл, творчеству которого, мы обязаны появлению этого литературного
персонажа, был весьма незаурядной личностью, побывав и в Арктике и
Африке. И кругозор литературного героя — это во многом отражение
видения мира автором, а никак не наоборот.
– Ну, хорошо! – Николай не сдавался. – А вот Жюль Верн? Он-то
написал большинство своих книг, не выходя из кабинета!
– Это всего – лишь легенда, отпарировал адмирал. – Первое
путешествие на своей яхте, Жюль Верн совершил в тысяча восемьсот
пятьдесят девятом, а первый роман, напечатал в шестьдесят
третьем.
– Но, помилуйте. – Александр Денисович, отложил недочищённое
яблоко и откинулся в кресле. – Ежели все кинутся путешествовать,
кому же дело делать?
– Ну вам–то, Александр Денисыч, грешно так говорить. – С лёгкой
укоризной заметил Дубов подливая коньяк в рюмку. – Сварога –то за
Пуштунский поход получили? А Первозванного? Напомнить вам как я
лично вот этими вот руками, вытаскивал одного подводного пластуна
из воды, под грохот рвущихся кораблей турецкой эскадры? И я буду
даже настолько любезен, что совершенно не вспомню одну
занимательную историю в Пекине, когда некий офицер Особого
Управления Генерального Штаба, умыкнул, из тщательнейшего образа,
охраняемого поместья, не скрепку, заметьте, и не бумажку, а живого
человека, и ухитрился переправил его обратно на Родину. Это ведь
вам вовсе не помешало стать крупнейшим коннозаводчиком юга России.
Да и ты, Адочка, если мне память не изменяет, не в Петербуржском
салоне, крестиком вышивала…
Боярин Белоусов, происходивший из семьи потомственных пластунов
и выслуживший свой титул на полях сражений, весело переглянулся с
супругой и рассмеялся.