Смеялся тогда, что в лесу не предполагал найти себе такую вот, кошечку…
– Девочка моя, – Вольф взял мою ладонь и начал целовать поочерёдно каждый пальчик. Как мне нравилось, когда он меня так называл, и сердце раньше млело от его поцелуев. Никогда раньше мне руки никто не целовал... Но сейчас его ласка казалась издевкой. – Ты меня сводишь с ума. И я готов поместить тебя в золотую клетку, чтобы была только моей… Но, пойми меня правильно – жениться я должен на другой, – проговорил мягко. – Но это никак не повлияет на моё отношение к тебе. Наоборот! Я уверен, что моя страсть к тебе станет со временем только сильнее.
– Вольф, ты что, не понимаешь?! Ты! Женишься! Ты должен будешь спать с ней… И?! Как ты это себе представляешь?...
– Там всё не так… Но это неважно, – нахмурился он. – Мой брак тебя совсем не должен волновать. Ведь любить-то я всё равно буду только тебя, – с улыбкой поиграв бровями, потянулся, чтобы поцеловать меня. – Часто и страстно, – хрипло выдохнул в губы.
– Уходи! – в ярости прошипела я, отталкивая его. – И никогда больше не появляйся в моей жизни!
– Почему, Марика? – поиграл желваками. – Что изменилось? Я же никогда не обещал тебе большего…
– Чем я хуже той, на которой ты женишься? – на глаза сами собой навернулись слёзы.
– Ничем. Но женюсь я на другой. И это не обсуждается! – в голосе появился металл. – Но на наши с тобой отношения это никак не повлияет. Это я тебе обещаю!
– Нет, – спазм колючей проволокой перехватил мне горло. Казалось, я сейчас умру от нехватки воздуха.
– Что нет? – Вольф начал злиться. – Я не понял… Тебе разве плохо со мной? – поддел мизинцем нить жемчуга, напоминая о безумной ночи.
Стало невыносимо больно. Ведь когда он ласкал меня, я уже знала, что во мне растёт частичка его плоти и крови. Наш с ним малыш. Это подогревало во мне страсть.
Но если он женится, то у него в семье появятся законные дети. Другая женщина станет их матерью, а не я. Мой малыш будет в его семье считаться приблудным.
Нет!
Я непроизвольно оттолкнула его руку, зацепив при этом бусы. Нить порвалась, и жемчуг, брызгами слёз, забарабанил по полу.
– Уходи! – вскочив, отошла к окну. – Думал я особенная? Нет! Я как все. Женить тебя на себе хотела, чтобы не работать. – скрестив руки на груди, зло прищурилась.
Я знала, что это его фобия. В неё и била.