— Если не отпустишь, закричу.
— Неправда, ты до смерти боишься, что твой отец и бабушка узнают о том, что ты бываешь в клубах, — посмотрев мне в глаза, сказал он. — Они ведь не знают, какая ты шалунья? Для них ты примерная девочка, не так ли?
— Лучше подумай о том, что будет, если я закричу, и все узнают, что ты домогаешься меня. Твои-то родители в курсе того, какой ты извращенец?
Мои слова настолько развеселили парня, что он засмеялся, запрокинув голову. Потом обнял меня за талию и притянул к себе так, что наши тела соприкоснулись.
— Если ты и будешь кричать, — его рука с талии переползла к моим бедрам, отчего я, чуть не задохнувшись, затрепыхалась в его руках, — то не для того, чтобы звать на помощь, — уверенно заявил он и впился в мои губы требовательным поцелуем.
Его язык, горячий и влажный, бесцеремонно проник в мой рот, и, захватив мой язык, начав его посасывать. Я мычала как ненормальная и пыталась отодвинуться от парня, но он был так настойчив, что я просто сдалась, желая, чтобы он скорее насытился и отпустил меня. Но моя покорность только раззадорила его. Он стал смелее, его руки обхватили мою попу и нагло полезли под платье. Я не знаю, как этот человек умудрялся так быстро действовать, но, когда его пальцы коснулись ткани моих трусиков, я запаниковала ещё сильнее. Я дернулась и, наконец, вырвалась из власти его рта, глухо застонав.
— Не нужно, — сбивчиво произнесла я, словно в тумане глядя на него.
Я дрожала всем телом. Его пальцы, холодные словно лед, и мое тело разделяла лишь тонкая ткань моего белья.
— Ты горячая и влажная, — коварно прошептал он с улыбкой, проведя пальцами по моим трусикам, и надавливая на них, припал лбом к моему лбу, тяжело дыша. — Хочешь, чтобы я трахнул тебя?
—Нет! — тут же отозвалась я, хотя эта его фраза и не была вопросом. Она была утверждением. — Убери от меня руки, ублюдок!
— Скверная девочка, — прорычал Ариф, и, нагло отодвинув кружева, залез под ластовицу трусиков.
Мои глаза расширились, когда он стал грубо трогать меня там. Никогда ранее я не испытывала ничего подобного. Положив свободную руку на мой подбородок, он удерживал мое лицо и заставил смотреть на себя.
— Извиняйся! — произнес он требовательно, надавив пальцем на пульсирующую точку моего естества.
— Пошёл ты! — чуть не задохнувшись огрызнулась я, глядя ему прямо в глаза. — Никогда, никогда не извинюсь перед тобой! Потому что ты — бесчестный ублюдок!