— Откуда ты знаешь? — удивилась я.
— Твой отец любит поболтать о тебе. Он рассказывал моего отцу, что ошибся, подарив тебе тачку. Говорил, что ты гоняешь.
Ариф взглянул на меня, словно хотел удостовериться, так ли это.
— Вот что бывает, когда ты единственный ребенок в семье: гиперопека и прочее, — усмехнулась я. — Папа панически боится за меня. Но я не скажу, что я прям гоняю — иногда превышаю скорость. Но да, я люблю быструю езду. Адреналин в крови и прочее…
— Да, есть такое, — криво усмехнулся Ариф.
Несмотря на позднее для пробок время, машин на дороге было немало, и нам приходилось ехать с небольшой скоростью. Я всё еще не знала, куда мы едем, но, если честно, мне это было уже и не важно.
— Ты тоже единственный ребенок в семье? — спросила я.
— Нет, — ответил он после недолгой паузы. — У меня был брат-близнец, но он умер, когда нам было по восемнадцать.
Моё сердце оборвалось и упало. В словах Арифа ощущалась горечь и боль. Это действительно было очень печально. Не представляю, каково это — терять своего брата-близнеца в таком возрасте. Когда умерла моя мама, я была маленькой и почти не помню её, но внутри меня всегда живёт тоска по ней.
— Прости, — сказала я тихо. Я не знала, как реагировать и какие слова подобрать. — Не хотела напоминать о таком.
В груди вдруг закололо, показалось, что воздух стал плотнее. Я не решилась спрашивать о подробностях смерти его близнеца.
— Всё в порядке, но я никогда этого не забываю, — с печальной улыбкой произнес он. — К сожалению, к утрате привыкаешь со временем, и это, наверное, хорошо. Сложнее всего, когда твой мозг отказывается это принять. Мама так и не смогла. Не знаю, заметила ли ты в её поведении отклонения… — он замолчал и посмотрел на меня пронизывающим взглядом, словно решая, стоит ли делиться со мной настолько личным. — Она до сих пор считает, что Амир жив. Иногда, когда я прихожу к родителям, она разговаривает со мной так, будто я — это он. Я съехал от них, через полгода после смерти брата, было сложно выдерживать это каждый день.
От рассказа Арифа у меня похолодело внутри. Это было ужасно! Я не заметила в его матери ничего необычного, кроме того, что она просто весёлая и общительная женщина. Мне стало больно за неё и за всю их семью. Через какой ужас они прошли и продолжают проходить до сих пор... Как же, должно быть, сложно Арифу, когда его мать обращается к нему так, словно он — это его брат.