Я огляделась и поняла, почему он сбежал. Из-за угла дома ко мне широкими шагами приближался Эдвин. Он, похоже, не заметил моего собеседника. Ректор поймал меня за руку и потянул за собой со словами:
– Идем. Есть разговор.
– Куда? Какой? – заупрямилась я.
Эдвин остановился и заглянул мне в глаза. А затем иронично произнес:
– Ничего страшного. Через неделю мы приглашены на прием в честь дня рождения жены нынешнего градоначальника. Нужно обговорить несколько моментов.
– Торжественный прием? – напряглась я. - И что там будет?
– Обычный светский раут, – пожал плечами Эдвин. – Танцы, фуршет, много бесполезной болтовни об артейской моде. Так что советую вспомнить, во что одевались твои подруги.
– У меня не было подруг, – буркнула я.
– Значит, однокурсницы.
Перед глазами всплыло ехидное лицо Марьяны Сель. Эдвин снова потянул меня к дому, но я упёрлась ногами в землю и с тяжелым вздохом сообщила:
– Боюсь, в таком случае, у нас есть одна проблема.
Эдвин выпустил мою руку и нахмурился:
– Какая еще проблема?
Я с тяжелым вздохом призналась:
– Наша проблема — это танцы. Я не умею танцевать.
Брови ректора поползли вверх. Он озадаченно переспросил:
– Не умеешь танцевать? А… как же бал в честь начала учебного года? Новогодний бал или бал в честь окончания курса?
– Чтобы туда идти, нужен соответствующий наряд, – напомнила я. – На первом я пыталась слиться со стеной, потому что до стипендии больше напоминала побирушку, чем адептку. А на остальные не пошла, чтобы не позориться.
И чтобы скрыть печать…
Но Эдвин ни в коем случае не должен об этом узнать.
Ректор выругался сквозь зубы. Поразмыслив, он взглянул на небо и приказал:
– Собирайся. Нас ждет прогулка.
– Куда мы поедем? – спросила я.
– Туда, где никто не увидит, что я учу тебя танцам. Моя мать не должна знать о том, что я тебя не на балу в академии заприметил, а на шестой пересдаче экзамена по практической магии. И о том, как ты там выглядела.
Я не стала противиться и покорно отправилась в свою комнату. Стоило мне отворить дверь, как навстречу метнулось черное пятно. Я ойкнула, но успела подхватить Кетту, который прыгнул мне на руки. Я посмотрела на лисенка и едва не выпустила его от неожиданности. Во-первых, потому, что он снова подрос. Теперь я держала уже почти взрослого лиса. А во-вторых, потому что с черной морды на меня смотрели золотистые глаза, подернутые остатками зеленоватой дымки.