– Просила? – пискнула я.
Нужно прикинуться дурочкой и потянуть время…
Ректор кивнул и продолжил:
– Ты просила ее, чтобы она о чем-то никому не рассказывала. Что это?
Я выдавила улыбку:
– Разумеется, о том, что она меня видела. Ты же не разрешаешь мне выходить ночью. Боялась, что у меня будут неприятности.
С каждым словом мой голос обретал уверенность. Но Эдвин тут же ухватился за мои слова:
– Кстати, что на этот раз заставило ночью выйти из комнаты?
– Кто-то снова открыл дверь, и Кетту сбежал, – обвиняюще произнесла я.
– Этого не может быть, – раздраженно возразил Эдвин. – Никому из слуг не придет в голову выйти ночью из комнаты. В отличие от тебя.
– Значит, это не слуги, – продолжила я гнуть свою линию.
– И кто же? – ядовито усмехнулся Эдвин. – Моя мать?
Поразмыслив, я выдала:
– А почему бы и нет? Ей не нравится Кетту…
Эдвин фыркнул:
– И что? Она может приказать выкинуть твою зверушку в любой момент. Зачем ей выпускать лиса? Из дома он не сбежит.
– В прошлый раз Кетту кто-то выпустил на улицу… У него нет рук, и дверь он открыть не может.
Мой запал начал пропадать. Я старательно вжималась спиной в стену. Эдвин был слишком близко, и от этого хотелось исчезнуть. Но ректор продолжал стоять рядом и смотреть мне в глаза. В его взгляде были сомнения и подозрения, и оставаться спокойной было очень трудно. Радовало только то, что печать спáла несмотря на мое волнение. Может быть, опасность миновала, и эта штука внутри снова станет вести себя, как раньше?
Тут дверь тихо скрипнула и отворилась. Эдвин мгновенно сгреб меня в охапку. Я уперлась руками ему в грудь. А ректор на удивление спокойно прошептал мне на ухо:
– Да подыграй же мне!
От порога раздался тихий голос госпожи Мадлен:
– Эдвин? Ты вернулся?
Он нарочито медленно повернул голову и посмотрел на мать. На лице ее было удивление. Эдвин сердито ответил:
– Разумеется. Вернулся к жене.
Лицо старухи вытянулось еще больше, а на меня накатило удовлетворение. Я обвила руками шею Эдвина и устремила на свекровь укоризненный взгляд. А ректор продолжил:
– Ты же внучек хотела.
Госпожа Мадлен тут же заулыбалась:
– Конечно, конечно, не буду вам мешать. Но надо бы высчитать благоприятные дни… Может, лучше завтра…
Лицо Эдвина перекосило, и он сдавленно пообещал:
– Завтра мы тоже будем вместе всю ночь.
После этого его мать наконец ушла. Ректор смотрел ей вслед и не торопился меня отпускать. Я уперлась руками ему в грудь, напоминая, что я фиктивная жена, и тискать меня без повода ему не полагается. Он спохватился, разжал руки и отступил на шаг. После этого меня снова одарили подозрительным взглядом. Но я уже заметила арбалет за его спиной и поспешила перевести разговор на другую тему: