Князь встал и следил за их бегом, при этом открыв рот. И тут за спиной раздался скрипучий голос:
— Рот-то прикрой, а то муху споймаешь…
5. Игоша
Эгиль стоял на берегу, его взгляд был прикован к удаляющейся фигуре Светозара. Он хотел окликнуть его, остановить, но в последний момент передумал. Что толку?
— Оглашённый, как есть, — пробормотал домовой себе под нос, махнув рукой, поворачиваясь к остальным. — Чего ему спокойно не плылось? Ни с чего набросился. Бесы будто его треплют, — продолжил он, пожимая плечами. — А может, и тёмный бог подсадил ему в душу что чёрное, пока князь в Пекле торчал? Кто его знает.
Кикимора, стоявшая чуть поодаль, сплюнула на песок и, не сказав ни слова, направилась к драккару.
«Эти мужики вечно такие, — думала она, шагая по берегу. — Лишь бы кулаками помахать. Как будто других дел нет».
Свен, единственный, кто, казалось, уже забыл о произошедшем, спокойно проверял оснастку корабля.
— Впереди и так путь тяжёлый, — пробормотал он, поправляя свой короткий топор, висящий на поясе. — Ещё обо всяких древлянах переживать.
Норман вздохнул и подошёл к драккару.
— Ладно, — сказал он, обращаясь к остальным. — Поединок показал, на чьей стороне боги. А нам пора в путь.
Кикимора, уже стоявшая на палубе, бросила последний взгляд на берег. Светозара уже не было видно.
Эгиль поднял руку, давая знак гребцам.
— Гребём! — крикнул он.
Драккар плавно скользил по воде, оставляя за собой лёгкую рябь. Лес, где остался Светозар, уже скрылся из виду, и впереди виднелись знакомые очертания берегов, они проплывали тут каждый год. До Славутича оставалось совсем немного, и норман, стоя на носу, задумчиво смотрел вдаль.
— Если встретим древлян, — сказал он, обращаясь к Свену, — расскажем им, где их князь. Бросать его совсем без помощи не хочется.
Здоровяк кивнул.
— Рискованно было бы брать его с собой, — добавил Эгиль. — Кто знает, что у него в голове. Вдруг ночью вскочит и всех нас перережет, как овец.
Свен лишь хмыкнул в ответ, но ничего не сказал. Он понимал, что его конунг прав.
Драккары продолжали плыть вперёд. Течение несло их по волнам, ветер надувал паруса, и гребцы лишь изредка помогали, чтобы не сносило к тонким берегам. Вокруг царила тишина, нарушаемая только плеском воды и криками чаек.
Мимо них проплывали небольшие селения словен и мерян. Деревенские, привыкшие к караванам северян, не прятались. Люди выходили на берег, чтобы посмотреть на проплывающие суда. Дети смеялись и кричали, иногда даже махали с крутых берегов, а самые отчаянные бросали в воду камешки, пытаясь попасть в корабли.