— Домой я не вернусь, — отрицательно машу головой, понимая, о каком легком пути для меня идет речь.
— Наступить гордыне на горло — это вовсе не слабость, — поучительно замечает хозяйка.
— Гордыня? — переспрашиваю с задумчивым удивлением.
Пусть и гордыня. Но в родной город я не вернусь. Ни за что. Меня там заклюют... загнобят. Станут по углам шептаться или прямо в лицо гадости говорить. Что, Потапова, ребенка на югах нагуляла? В подоле матери принесла?
Если бы я уехала домой, если бы решила там родить дочку и переждать самые хлопотные первые годы ее жизни, я бы навсегда отрезала себе обратный путь. А я еще очень, очень стараюсь не разрушить свои мечты окончательно.
— Меня там никто не ждет, — напоминаю Розе не менее существенную причину.
— Родители тебя с порога не погнали бы, — с уверенностью возражает она.
— Мне кажется, маме так даже легче, правда, — горько усмехаюсь, смотря в озадаченный взгляд напротив. — Она предложила мне помощь, но так натянуто, когда предлагают как бы для галочки, надеясь, что получат вежливый отказ. Думаю, мама никому не говорит про мою дочку. Стыдится перед соседями, родственниками. Да и все равно, — отмахиваюсь, поникнув головой.
Роза с сожалением поджимает губы. Попивает свой чай, а я думаю о том, что мне на самом деле, конечно же, не все равно. Неприятно осознавать, что дома тебе не рады, что ты любимая дочка, только если все хорошо.
Я знала, что так будет, поэтому сказала маме о беременности уже на восьмом месяце. Как же она кричала!.. А потом пропала. На целых три недели.
— С годовалой девочкой на руках трудно строить карьеру. Я не хотела бы, чтобы моя дочь и моя внучка жили в таких условиях. Я бы хотела, чтобы они вернулись домой. Только поэтому тебе все это говорю, — доброжелательно заключает Роза.
— Я понимаю, — киваю в ответ. — Но такой вариант не рассматривается, — посылаю ей упрямый взгляд. — А дела обстоят так, что через полгода мне перестанут выплачивать даже пособие по уходу. У тебя гостиница сезонная, я не могу перебиваться подработками в ней. Пока я нашла хорошее место с должностью, которую хотела, надо попробовать. Если не выйдет, устроюсь на трудную и нелюбимую работу только ради денег. Когда хлынут отдыхающие, от нее отбоя не будет.
— Точно, — улыбается Роза.
— Сейчас самое время, — решительно произношу, больше стараясь поднять боевой дух себе, чем убедить собеседницу. — До лета два месяца. В межсезонье будет проще влиться в работу, поэтому и нам с Софией будет легче привыкнуть к новой обстановке. Я очень надеюсь, что все получится! — поднимаю скрещенные пальцы. — И очень рассчитываю на тебя, — с надеждой добавляю.