Зимин невольно залюбовался белобрысой красоткой. В целом она выглядела как обычная столичная тусовщица, сахарная девочка “Патриков” и прочих мест обитания московских пираний. Дорогой элегантный прикид, модная стрижка и явно куча бабок, вложенных в уход за собой. Но этот трогательный взгляд, пухлые дрожащие губы и искренние слезы по усопшему незнакомцу вызывали у Зимы необъяснимый трепет в груди. Там, за могучей бицухой, даже каменное сердце дрогнуло в попытке выбраться из глухой брони. Но тщетно.
— Мне с ментами встречаться не резон, усекла, Настенька? — держа в руках раскрытый паспорт девушки, вернулся в образ гангстера Зимин. — Хорош моросить тут, в машину шагай, быстро!
Сузив глаза и нахмурив брови, Алик наблюдал за девчонкой. Промелькнувшая тень страха, осознание, что судьба ее свела с далеко не самым добропорядочным гражданином. Он буквально считывал ее мысли с меняющего выражение личика. Но застопорился, когда его взгляд наткнулся на упрямо поджатые губы. Красотка с характером, что ли?
— По какому праву вы роетесь в моих вещах? Немедленно отдайте! — хоть и дрожащим голосом, но требовательно произнесла Анастасия, вытянув руку с перламутровым маникюром.
— Ты еще пальцами пощелкай, королевишна! — хохотнул Зима, хватая вытянутую руку за локоть и потащив белобрысую к пассажирской двери своего внедорожника.
Как бы ни хотелось Зимину избавиться от девчонки, но отпускать ее сейчас было нельзя. Слишком многое поставлено на карту. Бабы язык за зубами держать не умеют, а значит, выход только один — блондинку придется взять с собой и ненадолго спрятать.
— Что ты делаешь? Пусти! — извиваясь как змея в змеиных щипцах ловца.
— Спасаю тебя от тюрьмы, дура! — рявкнул Алик первое, что пришло в голову, легонько встряхнув девушку, чтоб перестала брыкаться.
Простая манипуляция сработала, и сероглазая растерянно хлопала ресницами, борясь со страхом за свою жизнь и совестью, что требовала поступить по закону.
— Или ты хочешь лет на десять сесть за этого наркомана? Он и без тебя бы до понедельника не дожил. Конченный, не видишь, что ли? Он же сам на дорогу вывалился, как черт из табакерки, — почуяв слабину, продолжил давить Алик, естественно, умалчивая что за рулем “табакерки” был он сам, а жертва погибла уже второй раз за этот вечер.
Растерянно хлопая глазами, Настя никак не могла понять, что же делать дальше. Страх сковывал не только тело, но и мысли. Для нее, конечно, не имело значения, наркоман там был или нет. Ничто не могло послужить оправданием. Однако сломать себе жизнь… она ведь даже не была за рулем в момент трагедии…