Кирилл кивнул, продолжая смотреть в потолок.
— Постепенно. Я стал писать чаще. Первая книга, вторая... И вдруг мои истории начали находить отклик. Люди читали их, писали мне, видели в них то, чего я сам не замечал. Меня называли мечтателем, философом. А я просто писал, чтобы заполнить пустоту.
Его голос стал тише. Он повернулся к Алине, их взгляды встретились.
— Слава — странная вещь. Она поднимает тебя вверх, но делает ещё более одиноким. Люди видят не тебя, а то, что хотят увидеть. Героя, а не человека.
Алина провела рукой по его щеке, её прикосновение было мягким, тёплым. Она не прерывала его, позволяя говорить дальше.
Кирилл сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями.
— Долгое время мне казалось, что я нашёл своё место, но, возможно, это всего лишь иллюзия. Каждая из моих книг — это попытка понять, кто я, чего хочу, и что значит быть живым.
Он замолчал, его взгляд задержался на лице Алины.
— Ты спросила, кто такой настоящий Кирилл Говоров. Думаю, это человек, который когда-то выбрал лёгкий путь, но в итоге оказался там, где совсем не ожидал.
Алина улыбнулась, её глаза стали мягче.
— Ты нашел себя в словах, — сказала она тихо.
— Да, — ответил Кирилл, встретив её взгляд. — Они стали моим убежищем, моим способом осмыслить себя и мир вокруг. Когда я пишу, я не просто создаю истории — я исследую себя. Мои книги — это части меня, разбросанные по страницам.
Алина кивнула, её лицо отразило понимание. Она тоже всегда находила утешение в словах, в их способности создавать новые миры. Это был их общий язык, их связь.
— Кстати, ты знал, что у тебя есть подпольный клуб фанатов? — спросила она с лукавой улыбкой. — Они даже придумали свою идеологию на основе твоих книг и называют себя «говорунами», в честь твоей фамилии Говоров.
Кирилл поднял бровь, его лицо отразило удивление.
— Серьёзно? — Он приподнялся, его взгляд наполнился любопытством. — И какая же это идеология?
Алина расслабилась, откидываясь на подушки.
— Они верят в силу слов — в их способность формировать реальность, создавать и разрушать. Твои книги они считают манифестом, призывом брать жизнь в свои руки и создавать свои собственные миры.
Кирилл тихо рассмеялся, в его смехе смешались лестное удивление и лёгкая настороженность.
— Они не так уж и неправы. Слова действительно обладают силой. Но строить целую идеологию вокруг моих книг... это вдохновляет и одновременно немного пугает.