- Ты беспокоился обо мне? - спрашиваю я, стараясь говорить ровно, хотя внутри всё бурлит. - Беспокоился, когда я лежала в скорой? Когда еле держалась на ногах?
- Не строй из себя жертву! - перебивает он, делая шаг вперёд. Его голос звенит металлом. - Я после операции лежу в больнице. Если ты ослепла, то моя нога ещё не разработана. А я еду тебя спасать.
- Тоже мне "Чип и Дейл". Ты даже не позвонил узнать, как я. Ни одного сообщения. Или тебе Никитка все телеграфировал?
Николай замолкает на секунду, потом делает шаг вперед.
- Я был занят! - выпаливает он, словно это оправдание всему.
- Твою занятость я видела. Она хоть совершеннолетняя? Конечно, в твоем возрасте уже надо изрядно потрудиться, чтобы у молодухи сносные впечатления о тебе, как о мужике остались. Оргазм за деньги не купить, прада.
В шоке от себя. Я так никогда не разговаривала с мужем, даже в самые черные дни, я была тем тылом, который всегда прикроет. И дочку этому учила. И правда, дура!
- Ты во мне сомневаешься, как в мужчине, Марго? Смотрю на твою активность, значит, голова не болит и не кружится? Давай тогда проверим, насколько я еще мужчина.
Николай больно хватает меня за руки, всем телом прижимает к стене.
8. Глава 6
- Не волнуйся, меня и на тебя, и на сотню других женщин хватит, - произносит Николай, дергая мою рубашку с такой силой, что пуговицы чуть не отлетают. Его голос звучит грубо, почти оскорбительно, а в глазах читается холодное пренебрежение.
И вот он, рок судьбы. Я всегда считала себя умной, предусмотрительной, той самой женщиной, которая никогда не окажется в числе "обманутых". Сколько раз мы с подругами за чаем обсуждали эту тему? Кто-то говорил, что простил бы измену, кто-то - что нет. А я... я всегда думала, что смогу сделать вид, что ничего не было. Ну, подумаешь, секс. Разве может какое-то трение тел разрушить мой мир? Оказывается, может. Ещё как может.
Я так любила Николая. Возможно, где-то глубоко внутри я всё ещё люблю его. Но мое тело протестует. Его прикосновения теперь вызывают отвращение. Каждый раз, когда он дотрагивается до меня, я чувствую, будто по коже бегут тысячи иголок, жалящих меня током. Стараюсь увернуться от поцелуя в шею. А еще вчера мне нравились его прикосновения.
Убери руки! Ты больше не имеешь права ко мне прикасаться! - кричу я, пытаясь отстраниться. Но Николай наваливается на меня с удвоенной силой. Тяжелой, сильный... и чужой. Чувствую его дыхание на шее, его руки, которые словно пытаются сломать меня.