– Эленари! – отпустив Ноар, муж шагнул ко мне. – Ты сама не захотела по-хорошему. Слуги!
В кабинет вбежали те, кто этим утром помогал накрывать на стол, поздравлял меня с Днём рождения. Но сейчас все отводили взгляды и, удерживая меня за руки, тянули к выходу. Я упиралась ногами, пыталась сопротивляться, но силы были неравны. В отчаянии выкрикнула мужу:
– Ты ещё пожалеешь! Она же чёрная вдова… Я не верила слухам, но теперь понимаю, что зря. Эта гадина убьёт тебя и наших детей, а дом продаст!
– Чего копаетесь? – в ярости рявкнул на слуг Андиан. – Выставите её немедленно!
– Нет, – вырывалась я и с мольбой посмотрела на детей. – Мирини… Верини! Почему вы молчите? Я же ваша мама. Родила вас… Вырастила!
– Мам, – старшая дочь посмотрела на меня с брезгливой жалостью, и от её взгляда что-то оборвалось в груди. – Тебе не место здесь, пойми. Живи среди людей.
Силы сопротивляться внезапно иссякли, и слуги выволокли меня из кабинета. Когда оказалась за воротами, жестокие слова дочери всё ещё звучали в ушах, и я осела на землю. Слуги ушли, всё так же старательно отводя взгляды, а ко мне подошла Мили.
Поставила рядом коробку, которую принёс муж, и виновато проговорила:
– Господин приказал, чтобы вы ожидали решения короля в загородном доме. Он сам позаботится о разводе. Простите, госпожа Седри.
– Я больше не госпожа Седри! – выпалила с дрожью в голосе, и служанка сжалась, будто от удара.
Закрыв глаза, я постаралась унять гнев, ведь причина моего несчастья не в Мили. Меня предали все, кого я беззаветно любила, и этого уже не изменить. Сдержав порыв гордо отказаться от подачки мужа, я подтянула коробку ближе к себе.
У меня не было ни друзей, ни знакомых, которые могли бы поддержать и встать на мою защиту. Выйдя за дракона совсем молоденькой, я порвала с миром людей, а мир драконов меня так и не принял. Как ни старалась, я всегда оставалась тенью своего мужа.
– Понимаю, что ты ничем не могла мне помочь, – бесцветным голосом сказала я. – Спасибо за всё и прощай.
С трудом поднялась и, сжимая коробку, которая казалась раскалённой в моих руках, побрела прочь. Лишь когда закончилась ограда нашего дома, позволила себе разрыдаться. Заливаясь слезами, шагала вперёд, не зная, как теперь жить, как вдруг раздался вскрик, скрип колёс и ржание лошадей.
Испуганно сжавшись, я вдруг подумала, что смерть отличный выход, поэтому замерла, ожидая удара, но его не последовало.