Мороз по коже, отчего не получается действовать быстро и логично. Вместо того, чтобы спрятаться где-то, я отхожу к колонне с салфеткой в руках и продолжаю пялиться в окно.
Удар. Смех. Злой, коварный, разрезающий на части.
Выстрел... За ним еще один и еще. Всего три. И... Холодная пустота. Я слышу свое дыхание с хрипами и чувствую пульсирующие виски.
— Эй, пучеглазая!
Отворачиваюсь сильней к стене. Забиться бы, слиться с пространством, стать невидимой.
Чужая рука касается моего плеча. Сжимает. Надо бы сбросить, но получается вяло, устало.
— Да это я!
Через резь под веками открываю глаза. Надо мной склонился Рафаэль. Не думала, что когда-нибудь скажу, но я рада, что это чертов Борзов!
— Вставай, трусиха. Подумаешь, немного поиграли в ножички и пистолетики.
Он смеется. Именно так, как я и слышала. Сейчас не разрывает на части, но я вовремя вспоминаю, что Борзовы — бандиты. Сломанные пальцы, искалеченные жизни... Из-за них я могла сейчас погибнуть.
И мои родители тоже стали частью игр большой семьи Борзовых.
— Прокатимся.
Довольно грубо Раф выводит меня из ресторана прямо к тому месту, где была драка. На асфальте кровь. Ее довольно много.
Борзов сплевывает и поворачивается к нам. Дьявол во плоти. Только глаза серые, как утренний туман, въедаются ядовитыми парами в сознание.
О том, чтобы попросить отвезти меня домой, не может быть и речи. Я читаю это по лицу Яна.
— В машину, — и меня заталкивают в большой черный джип.
Двери захлопываются, мне становится нечем дышать. Пахнет мужским потом, сигаретами и свежей кровью.
Меня запихнули на заднее сиденье, в то время как Ян Борзов отклонился на подголовник переднего сиденья и прикрыл глаза.
Сердце мечется то вверх, то вниз, ища свое привычное место за ребрами. Чувствую постоянный холод: для одного платья вечер слишком прохладный.
Рафаэль за рулем, справа от меня — Камиль. Все трое дружно закуривают. Одновременный щелчок зажигалки, и масса дыма устремляется в низкий потолок. Закашливаю, но никого это не волнует.
— Куда мы...
«Едем?» — хотелось спросить. Дедушка наверняка переживает. Я вышла в одной пижаме и пропала на целый час.
— Помолчи, а! — тихо и низко затыкает меня Камиль.
— Дедушка... Дома.
— Тебе сказали помолчать! — Раф раздражен.
Скольжу взглядом к Яну, в надежде на какое-то его слово. Он же старший здесь, но не следовало искать в этом бандите что-то хорошее.