Борзов выхватывает окровавленную вату и выкидывает в траву. Ладони кладет мне на поясницу и притягивает к себе. Стою между его разведенных ног и упираюсь ладонями в грудь. Как отталкиваю.
Эта близость пугает, накрывает черным маревом. Гипнотический взгляд скользит по моим губам и движется к шее. Бьющая бешеным пульсом жилка надрывается.
Ян тянется ко мне. И чувствую... Его туалетную воду и табак. Горькая сладость, собирающая слюну во рту.
— О московских никому не говори. Ты ничего не видела, ничего не знаешь. Лица их забудь, — говорит четко.
Поворачиваюсь лицом к Камилю и Рафаэлю. Умудрилась забыть, что братья рядом. Смотрят до тесного страха в солнечном сплетении.
— Если бы не ты, мне бы не пришлось ничего видеть и знать.
— Ошибаешься. Все так, как должно быть... — произносит цинично.
Ян поднимается, вынуждена отпрянуть.
Ничего не понимаю... Сурово смотрю в спину Борзову, но задать все мучающие меня вопросы не поворачивается язык.
— Отвези ее, — не просит, а приказывает Ян Рафаэлю, — и, Лика, любого парня рядом с тобой удавлю. Помни, когда будешь выходить на улицу.
Борзов смотрит долго из-под нахмуренных бровей и упавшей на лоб челки. В полумраке выглядит сущим дьяволом. Черты лица не помогает сгладить даже фонарь в ста метрах от нас.
Это своего рода наставление?
Пропускаю два вдоха и, дождавшись, пока Ян отойдет от меня на безопасное настроение, бросаю вслед:
— Не смей со мной так разговаривать... — громко, уверенно, безумно.
Все внутренности в кипящем масле зашкварчали от секундного взгляда Яна. Но на этом все. Один Борзов скрылся за заброшенными гаражами — и что там делать? — другой подтолкнул в направлении машины.
— Пучеглазая, не играй с огнем. Ты, блядь, не долбаный, факир, — недовольно говорит Раф.
До машины спускаюсь, прихрамывая. Левая пятка натерта, потому что дорожная пыль при ходьбе попала на кожу. Обнимаю себя руками, ведь я прилично подмерзла. Снизу постоянно дует болотным холодом.
— Почему я? — спрашиваю Рафа, стоило мне сесть в машину, — в городе полно девчонок.
— Ну, значит, ты отличаешься от всех.
— И чем же?
Раф прочесывает нижнюю губу зубами и отвечать не спешит. А я впервые за последние дни почувствовала, что можно узнать ответы на нужные вопросы.
Без ведома Яна, никто из его братьев и пальцем меня не тронет. И, кажется, я права.