Направо вдоль тротуара, затем налево в проулок.
Сзади шаги. Вокруг, со всех сторон. Это реальность или игра воображения?
— Она здесь! — слышу отдаленно.
Нет, реальность. Самая что ни на есть настоящая, пугающая реальность.
Шорох, шорох... Бег, голоса. Мне душно.
Вижу закуток, спешу туда. Есть шанс, что можно укрыться. Улица освещена скудно.
Захожу, прикрываю глаза. Зажмуриваюсь. Считаю про себя. Даже руки не поднимаю, чтобы смахнуть слезы. Хочу врасти в старую, облупленную стену с граффити.
— Попалась, — слышу прямо над ухом.
Меня хватают за волосы. Жестко и бесцеремонно. Готова взвыть от боли. Неизвестный мне парень натянул скальп, решив содрать с меня его вживую.
— Отпустите!— кричу. Надрываюсь. В груди застревают крики отчаяния.
Меня могут убить. После моего побега так точно.
— Шлюха Борзова! — еще один незнакомый голос. Грубый, низкий, неприятный.
Он не принадлежит никому из той тройки. Новый.
Задыхаюсь. Открываю глаза, снова закрываю. Я плохо вижу, вся картинка расплывается. Всплески красные, черные, синие... Кто-то в белых штанах. Совсем без ума. Кто ж в такую погоду надевает светлое?
— Ничего, теперь и на нас поработает...
Смех. Тошнотворный и неприятный. Заставила бы заткнуться, если бы это было в моей власти.
Меня волокут то за волосы, то за одежду. Вырываюсь, пробую не разреветься от страха.
Ян предупреждал, что сейчас неспокойно в городе. Долбаные московские... Что им здесь понадобилось? И где вообще Борзов? Разве не он говорил, что удавит любого парня, кто окажется рядом со мной?
— Прыткая какая... Реально думала, удастся сбежать?
Оказываюсь в машине, где пахнет едой. Живот превращается в камень, по горлу катится тошнотворный спазм и выбрасывает горечь на язык.
Окна затонированы. Впереди рыжий, по бокам со мной брюнет и еще один незнакомый.
Их много, московских этих!
— Где твой хахаль? — спрашивает незнакомец.
Грубо берет меня за подбородок, вынуждая смотреть в глаза. Смачно сдавливает скулы.
— Молчишь? Сейчас разговоришься...
Мы едем около получаса. Я глядела только перед собой, заламывая пальцы. За грудиной полыхало огнем от состояния беспомощности.
Когда меня привезли на уже знакомое место у завода, ночь накрыла город. Ветра не было. Тишина сжимает барабанные перепонки до протяжного, скрипучего гула.
— Рассказывай все, что ты знаешь о своем ебаре!