Неожиданно для себя очень четко
вспомнил тот детский образ, который уже давно похоронил на самом
дне памяти как несбыточную мечту души. На глаза внезапно
навернулись слезы, размывая картинку окружающего пространства. И
уже откуда-то издалека прошелестел словно летний ветер вопрос деда
Роди.
– Зачем же ты так стремился сюда, и
зачем просил богов вернуть домой?
Пару раз шмыгнул носом прежде чем
осознал необычность и нелогичность вопроса. Рукавом рубахи вытер
застилающие глаза слезы и обомлел. Вокруг ни друзей, ни стола, ни
комнаты! Вообще ничего из того, что еще несколько мгновений назад
мог лицезреть. Прямо впереди, на краю зеленого летнего леса
поднимался в небесную синь горящий золотом огромный шар солнца.
Обалдеть, ЛЕТНЕГО ЛЕСА! Своей пятой точкой явственно ощутил
неровности теплой почвы и острые травинки, легко проткнувшие ткань
штанов. Вот это да! Понял, что сижу на вершине холма,
расположенного в центре большой поляны. За спиной ощутил что-то
массивное и деревянное. Ого, да это искусно вырубленный из
здоровенного дубового ствола чур какого-то Бога. Медленно встал,
осматривая окрестности. Что сказать, здравствуй шок! Хотя шок это
сильное преуменьшение степени состояния, в которое попало мое
сознание. С опаской оглядел себя. Кажется, части тела на положенных
им местах. Одет оказался все в ту же праздничную одежду изо льна.
На мне плотные темно синие штаны и светлая рубаха старинного
русского покроя почти до колена. Весьма выгодно смотрятся на
крепком поджаром теле. Лет двадцать тренировок не прошли даром.
Широкий кожаный пояс с висящим на нем кованым ножом в чехле, ташкой
с зажигалкой и телефоном, мешочком с рунными четками и ногайкой
довершали образ жителя Руси эдак века десятого. Конечно, телефон с
зажигалкой уютно лежали в недрах расписной ташки, поэтому не были
видны и не выделялись своей современностью. Ташка это такая
маленькая поясная сумочка, вроде современного кожаного футляра для
телефонов, только чуть-чуть побольше. А вот с обувью приключился
облом. В доме-то мы сидели разувшись. На ногах только носки,
которые в те далекие времена на Руси еще не изобрели. Мелькнула
досадная мысль, что зря разулся и разделся. По роду-племени я
казак, да еще и атаман районного казачьего общества, станицы
по-нашему. На гуляньях был в добротных офицерских сапогах, да с
шашкою на боку. Думал, среди веселья ряженых будет в самый раз. А
теперь все привычное и родное оказалось «где-то там». От
абсурдности происходящего захотелось выматериться как можно громче,
надеясь, что это вокруг наваждение и оно тут же исчезнет. За
минутой напряга неожиданно накатило спокойствие с тихой глубокой
радостью. Сам не знаю почему, но в груди стало тепло. Ощутил, что
свершилось нечто невероятно великое и все страхи растаяли словно
утренний туман под горячими лучами солнца. Оглянулся на чур, чью
гладкую и теплую поверхность чувствовал спиной. Удивительно, но на
уровне моих глаз разглядел вырезанное имя. Буквы на незнакомом
языке с различными вензелями и закорючками что-то напоминали. Через
пару секунд всплыло понимание, что они сильно похожи на руны
вендского ряда, изображенные на четках в поясном мешочке. В
красивых завитках не без труда разобрал «Родъ». Ниже и мельче «Он».
А между словами гнездилась какая-то закорючка, больше похожая на
современную букву «и». И тут, словно молния пронзила мой скромный
разум!