Ровно через неделю, во вторник, мне снова пришлось пройти через кордон из низколобых амбалов, снова ловить на себе их сальные, ощупывающие взгляды... Вот только теперь на них было совсем параллельно. То, что меня ожидало за охраняемой дверью, было в разы противнее и грязнее. Да. Моя истерика протяженностью в семь дней не дала никаких результатов. Генеральный, урод, элементарно не поверил. Ни моим рассказам о том, что эти люди не работают цивилизованно... Ни о том, что охрана досматривает, прощупывая одежду по швам, не разбирая мужчин и женщин... Про нескромное, мягко говоря, предложение, даже слушать не стал. Все, что мне довелось услышать: 'Дорогая, мы же в двадцатом первом веке. Что вы мне страшилки рассказываете, родом из девяностых? Пригласите его куда-нибудь, выпейте коньяка... Глядишь, и получится договориться... Это будет для вас очень полезным опытом. Давайте, мы верим в вас'
Сволочь такая! Неужели не ясно, что с девочками просто так не пьют коньяк?! Еще бы в баню пригласить предложил... И знает ведь, собака, на что давит: молодая, неопытная, хоть и с мозгами. Опыта нужно набираться...
Что ж, теперь у меня будет и такой опыт...
В этот раз Янкевич даже посмотрел в сторону открывшейся двери...
- Ты? Ну, что ж, здравствуй... Проходи... Не ждал... - Я бы даже поверила его радушию, наверное, если б не помнила, зачем я здесь, и чего он 'не ждет'.
- Отчего же? Я обычно сдерживаю обещания. Кроме совсем уж сложных случаев. - Вру, конечно. Но на кой ему знать правду?
- Похвально. Итак?
- А сегодня не будет ограничений по времени? На сколько мне можно рассчитывать?
Ох, какая поганая улыбка расплылась по этой наглой, самоуверенной роже... Наверное, решил, что я сейчас начну уговаривать, унижаться, предлагать компромиссы... Спасибо. Одного мне будет вполне достаточно. Тем более, зная такую породу, пытаться уговорить - впустую переводить свои нервы и время.
- Сегодня ограничений не будет. Как справишься. Все твое...
- Жаль. У меня сегодня лишь час свободный, на все про все. - Очень старательно прятала злость, но она все равно прорвалась, а с ней - ехидство: извини, мой милый, но больше часа моей жизни ты не стоишь...
Вальяжность исчезла: передо мной снова собранный, мощный хищник. А я - дичь. Уже практически пойманная. Но поймать нужно, пока не удрала.