– А мне так хотелось сыграть отморозка,– печально пробормотал
Рау, вспоминая свой изначальный, безжалостно зарезанный Ольгой
план.
– Что вы сказали? – удивленно остановилась пробегавшая мимо
медсестра.
– Ничего, я так… Сам с собой,– несколько смутившись оттого, что
его внутренний монолог слышали посторонние, пробормотал Рау.
Окинув его внимательным взглядом и особенно заострив внимание на
его ушах и косе с вплетенными в нее наконечниками стрел, медсестра
несколько подобрела:
– Вы, наверно, заблудились, да? Вам в соседнее здание. Третий
этаж, тридцать седьмой кабинет,– почему-то тоже засмущавшись,
посоветовала она и убежала, не дождавшись его заверений в том, что
он вовсе не заблудился.
«Занятно,– подумал Рау.– Интересно, почему она решила, что мне
туда надо?» – и продолжил свои размышления.
На пути осуществления составленного Ольгой плана было несколько
проблем. Во-первых, Рау категорически не хотелось играть
предложенную ему роль. Но это было не главным, в конце концов, ради
пользы дела он мог и побороть свое нежелание. Главной проблемой
было то, что с чувством юмора, как, впрочем, и с остальными
чувствами, несмотря на произошедшее с ним искажение, у снежного
эльфа было… туговато.
«И это еще мягко сказано,– все так же мрачно подумал Рау,
старательно вспоминая все весьма немногочисленные просмотренные им
комедии.– Вот кто бы мне объяснил, почему, если в фильме стрела
вонзается главному герою пониже поясницы, люди считают, что это
смешно, а если в грудь – то трагично? Ведь когда стрела отравлена,
для жертвы в этом нет никакой разницы!
Или когда на голову падает, допустим, кирпич благодаря сложной
ловушке, подстроенной малолетним героем какому-нибудь бандиту,– это
опять-таки смешно. А когда злодей бросает в упорно ползущего по
скале главного героя большие камни – трагично. А в чем разница?
Может, в том, что в первом случае это происходит благодаря действию
ловушки, а во втором – камни кидаются собственноручно? Хорошо, если
так…» Ловушек Рау знал множество, совершенно разных типов, и если
бы вся задача заключалась только в их применении, никаких
затруднений бы не возникло. Однако он интуитивно ощущал, что все не
совсем так просто, и потому старательно искал другие
зависимости.
Погруженный в себя, он уже подходил к выходу, когда ему внезапно
вспомнилось несколько загадочное утверждение медсестрички.