Он словно переключился на другую волну.
Чертов придурок!
Я мгновенно краснею, прикусывая язык.
Чувствую, как по коже расползаются толпы мурашек. В груди учащается сердцебиение, и жаркая волна крови устремляется вниз: сначала в живот, а потом и в промежность.
Черт…
Черт!
Черт!!!
— Извращенец! — вырывается у меня изо рта.
Придя в себя, я хватаюсь за ручку двери, распахивая её так резко, что едва не вываливаюсь наружу.
— Злата Артуровна, что ж вы так не осторожны? — замечает какой-то мужчина и успевает подхватить меня прежде, чем я бы опозорилась, растянувшись на идеально подстриженном газоне. — О, да она под мухой, — говорит он Андрею. — Здорово, Тёмный. Как сам? Чернов вот-вот подъедет, подлатает тебя.
— Нормально. Жить буду, — прокашливается Андрей, пожимая руку такому же индивиду, как сам. — Горыныч, пригляди-ка ты за принцессой. Накорми её, только осторожно. Она может укусить.
***
В дом заходим всем скопом. Андрея его люди заводят следом за нами в гостиную и усаживают на диван. Он откидывается назад, морщась от боли.
К ним присоединяется мужчина в гражданском.
По красному чемоданчику в его руке определяю, что это и есть врач Чернов.
— Осмотреть территорию, — отдаёт команду Горыныч только что прибывшим бойцам.
Вероятно это его люди. У Андрея сегодня ранили начбеза и ещё одного сотрудника охраны. Обоих отправили в военный госпиталь для оказания медицинской помощи.
— Всё чисто, босс. Технику проверили. Камеры работают, датчики движения включены.
— Хорошо. Выставь посты по всему периметру. Связь держать постоянно. Докладывать о любых подозрительных движениях.
— Понял, приступаем.
Как только охрана покидает гостиную, я замечаю рядом с диваном свой чемодан.
— Мне нужно переодеться и принять душ, — говорю я, обращаясь к почти двухметровому амбалу, приставленному ко мне в качестве няньки.
Горыныч — яркий представитель сильного пола. Брутальный, широкоплечий мужик с крепкой шеей, с массивными ладонями и прямым, словно высеченным из камня носом. Его харизма читается в каждой черте: высокий лоб, густые широкие брови, тёмные, пронизывающие глаза. Лицо украшает щетина, придающая ему ещё больше суровости и небрежного шарма.
Моя бабуля когда-то говорила, что мужчина должен быть слегка небрит, немного вонюч и чуть красивее обезьяны. Мне всегда казалось это шуткой. Но сейчас я понимаю в чём соль её слов.