Злобно зыркнув на потешающихся приятелей, выбрал самый большой кусок пиццы из коробки и откусил сразу половину.
– О! Тут кто-то дропнул новый отзыв, – вставил свои пять копеек сынок, едва отдышавшись после приступа смеха. – Слушайте: «Ох, сколько времени мы с ним нянчились, Свет…». Пишут бабуле. «Пора бы этим заняться женщине помоложе».
– Так, все! Достаточно, – не выдержав, рявкнул с набитым ртом.
– Да че ты, пап? Ну, смешно же, – покатывался мелкий. – Послушай…
– Степа, бл… ин! Харе. А то знаешь как говорят? Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Вот приведу я тебе мамку – посмотрим, как быстро тебе станет не до смеха, – одернул я распоясавшегося сына.
– Ты? Приведешь? Ага… – Степа закатил глаз, улыбнувшись так, что я чуть не ослеп. Не зря водил мелкого засранца к ортодонту и выкинул столько денег. Думал, девкам на погибель его ращу, а сейчас подумал – а не себе ли? Ну, ведь нет, чтобы поддержать батю. Сидит, зубы сушит.
Надо с этим кончать.
Запив вставшую в желудке колом пиццу прохладной Колой, я решительно взялся за телефон.
– Отойду на пять минут. Надо позвонить матери, – буркнул неприветливо. На террасе же стоял такой шум, что спокойно поговорить было невозможно, да и чего уж греха таить – мне совершенно не хотелось нарваться на нравоучение о том, что в моем возрасте уже пора завязывать с вечеринками из-за сильно помолодевшего в последнее время инсульта.
– Олег? Что-то случилось? – голос матери звучал испуганно, стало даже стыдно за то, что я не дождался утра.
– Это я у тебя должен спросить! Ну, какого фига, мам? Ты зачем меня на весь интернет позоришь?
– Чего это я тебя позорю?! – перешла в нападение маман.
– Объявление это… – буркнул я. – Ничего лучше ты не придумала?
– Как видишь – нет.
– Удали его!
– Ни за что. Мне уже написали несколько хороших девушек. Я как раз собиралась переслать тебе их анкеты.
– Упаси бог! Не надо мне никаких анкет. Я не собираюсь жениться вот так, мама!
– Да ты вообще, похоже, не собираешься!
– Это неправда! – возмутился я. И что самое интересное – не соврал. Я хотел нормальную семью. Женщину… Но где ее было взять? Нормальную… Нормальному среднестатистическому, работающему как вол мужику, у которого, ко всему прочему, еще и маленький сын в анамнезе? Ну, ладно, уже не маленький. Это я погорячился, конечно. Но в том-то и дело, что пока Степка хоть немного подрос, я в заботах о нем не заметил, как прошли годы. И что я за них видел? Весь мой жизненный опыт сводился либо к фанаткам, таскающимися за спортсменами толпами, либо к разведенкам, с которыми я неизбежно пересекался на родительских собраниях, и у которых при виде успешного холостяка алчно загорались глаза. В такие моменты я чувствовал себя каким-то трофеем. Тогда как мне всю жизнь вдалбливали, что нужно побеждать самому.