Размышления мои прерывает конвоир, вставший у решётки и открывающий окно для передачи еды. Мне просовывают не вонючие банки, а небольшой поднос с приличными на вид и запах судками. Беру, благодарю.
Открываю, вижу, что в судках нормальная каша с маслом, сладкий напиток и …кровь. По запаху та же, это кровь Маркуса. Дракона Маркуса Эшбори!
Что это значит? Он передал мне свою кровь. Он не считает меня попаданкой? Он не считает, что я убила Ларику и вселилась в ее тело? Или он позаботился только о сыне?
Но если меня сегодня казнят, как всех попаданцев в тюрьме, то и его сын также погибнет, как и я.
Сколько вопросов!
Кровь выпиваю залпом. Маленький внутри аж затанцевал от радости, ну как же, папина кровь досталась. Ем кашу, пью чай. Мне нужны силы, очень нужны.
После завтрака приносят воду в банке и забирают посуду. Далее начинают выводить заключенных небольшими партиями во дворик, размять ноги, но пяти камерам попаданцев прогулки не положены. Как и еще пяти камерам с маньяками. Нас приравняли, получается.
Я сижу на полке, смотреть все равно особо некуда, только сквозь решетку. Мимо меня проходят арестанты, выводимые на прогулку. Так как попаданцы здесь самые опасные, то наши пять камер самые последние, моя вообще крайняя, ближе к охране и двери.
Поэтому все арестанты неторопливо, бежать и быстро идти запрещено, проходят мимо нас, попаданцев.
- Привет, Голубая Ручка, - говорит, задержавшись около меня на мгновение, всего лишь на мгновение, огромный мужчина, что говорил со мной утром. - Я Томас, или Черный Буйвол, старший по этажу. Ничего не бойся, не обидим.
Томас идет неторопливо дальше, охранники на разговор со мной никак не реагируют, не запрещают. Ну, это наверное хорошо?
Следующий арестант также представился и еще добавил, за что сидит. Убийство, на первом этаже в основном убийцы. И следующий так же. И еще следующий. Договорились они, что ли, или Томас им подал сигнал?
В группе на прогулку выходят одновременно не более семи человек, последний, молодой и очень худой, задержался около меня чуть подольше:
- Сестрица, руку дергает, нарыв там, подержи ладонь свою, а, пожалуйста, - чуть не плачет он.
Я быстро вытягиваю ладони к решетке и прямо через нее направляю на больное место, куда показывает парень, свой голубой свет. Охранники дружно отворачиваются, и я вдруг понимаю, что они сознательно дают мне время на лечение этого бедолаги.