– Сумасшествие, – сказал Даниэль.
Я кивнула, наблюдая, как водитель «Мерседеса» вышла из машины вместе со своим пассажиром. Я узнала безукоризненную гриву светлых волос еще до того, как увидела лицо. Анна, само собой. Потом я узнала кислое выражение лица ее вездесущего компаньона, Эйдена, вылезшего с переднего пассажирского сиденья.
Когда мы в конце концов нашли место, Даниэль улыбнулся мне. Потом мы вылезли из машины.
– Просто пошли мне СМС, если я понадоблюсь, хорошо? Предложение ланча по-прежнему в силе.
– Со мной все будет в порядке.
Дверь класса все еще была открыта, когда я пришла на продвинутый английский, но большинство мест уже были заняты. Я села на один из свободных стульев во втором ряду и не обратила внимания на смешки пары учеников, запомнившихся мне с урока математики. Учительница, мисс Лейб, что-то писала на доске, а дописав, улыбнулась классу.
– Доброе утро, ребята. Кто может сказать, что означает это слово?
Она показала на доску с написанным там словом «гамартия»[26]. Я почувствовала себя увереннее – это я уже проходила. Очко в пользу бесплатного школьного образования Лорелтона. Я быстро оглядела класс. Никто не поднял руки. Ох, да какого черта! Я подняла руку.
– А, новенькая.
Мне до зарезу требовалась школьная форма. Улыбка мисс Лейб была искренней. Учительница прислонилась к своему столу.
– Как вас зовут?
– Мара Дайер.
– Рада познакомиться с вами, Мара. Начинайте.
– Фатальный изъян! – выкрикнул кто-то.
С британским акцентом. Я повернулась на стуле. Я бы сразу узнала мальчика, которого видела вчера, даже если бы он не был таким же помятым, как прежде, с распахнутым воротником, свободно повязанным галстуком и закатанными рукавами рубашки. Он все еще был красивым, все еще улыбался. Я сощурилась, глядя на него.
Учительница тоже сощурилась.
– Спасибо, Ной, но я вызвала Мару. И «фатальный изъян» в любом случае не самое точное определение. Хочешь попытаться, Мара?
Я попыталась, тем более что знала теперь – мальчик-британец тот самый печально знаменитый Ной Шоу.
– Это означает ошибку или заблуждение, – сказала я. – Иногда называемые трагическим изъяном.
Мисс Лейб кивнула, словно поздравляя меня.
– Очень хорошо. Я рискну и предположу, что в вашей школе вы читали три фиванские пьесы?
– Угу, – сказала я, борясь с застенчивостью.