– Ах, вот как, – тоже заорала я, чувствуя, как меня охватывает не просто злость, а самое настоящее бешенство. – Это только твоя жизнь, и ты можешь делать с ней, что хочешь? А ты видел своих родителей, когда они сидели здесь у твоего гроба, черные как земля и полубезумные от горя? И твоего брата, который рыдал здесь у этого серванта? А твоя нежно любимая Лена явилась к тебе на похороны, вырядившись в свою самую короткую юбку и в самую вырезанную кофточку и, выставив здесь грудь и ляжки, делала вид, что рыдает, а сама пыжилась от гордости и самодовольства, что вот нашелся дурачок, который из-за нее отравился. А ты видел себя в гробу со слезами на глазах, потому что в последний момент ты пожалел о том, что сделал? Ты этого не видел, а я видела, потому что была здесь на твоих похоронах во вторник.
От неожиданности моих слов он на минуту растерялся.
– Послушай, ты что сумасшедшая? О каких похоронах ты говоришь? Я еще живой.
– Пока живой, последние часы, потому что ты собираешься в восемь часов проглотить тридцать таблеток снотворного, которое осталось после твоей бабушки. Что, разве не так?
Он опять растерянно помолчал. Потом неуверенно сказал:
– Откуда ты это знаешь? Ты не можешь этого знать.
– Тем не менее, я знаю, и меня послали сюда, чтобы не дать тебе это сделать.
– Кто послал? Кто мог тебя послать?
– Я не могу тебе сказать. Я и так слишком много тебе сказала.
– Ты все это выдумала.
– Выдумала? И про таблетки тоже? Ты разве говорил кому-нибудь о них?
Он молча покачал головой.
– Хочешь еще доказательство? Как ты думаешь, я была уже в вашей квартире?
– Ну, я думаю, нет, – растерялся он.
– Тогда откуда я знаю, что у вас кухонные шкафчики коричневого цвета и плита тоже коричневая? Не можешь сказать? Так вот, я заглядывала к вам в кухню. Там две женщины готовили поминки по тебе, я хотела узнать у них, почему ты умер, но постеснялась спросить. У одной из них на левой щеке большое родимое пятно. Ты знаешь, кто это?
Он беспомощно кивнул, без сил опустился на стул и задумался. Я ясно видела, что он перебирает в уме все возможные варианты, пытаясь найти хоть сколько-нибудь приемлемое объяснение и не находит его. Наконец он сдался, но, тем не менее, упрямо сказал:
– Я все равно думаю, что ты сумасшедшая и все это выдумала.
– И про то, что ты собираешься принять эти чертовые таблетки в восемь часов?