Но он только посмотрел на меня каким-то новым мудрым взглядом и покачал головой. У меня замерло сердце, неужели он действительно вспомнил? Я заглянула ему в глаза. Он сел, притянул меня к себе и посадил на колени.
– Глупенькая, ну что ты извиняешься? Ты же спасла меня. Что бы было, если бы ты не пришла, не сердилась, не кричала бы так на меня? Это я должен тебе спасибо сказать, что ты спасла меня.
Некоторое время мы молча сидели, прижавшись друг к другу. Потом он вдруг легонько приподнял мою голову за подбородок и спросил:
– А то, что ты сейчас мне говорила, это тоже правда?
– Что? То, что я люблю тебя? – храбро спросила я.
Он только молча кивнул, не отводя взгляда.
– Да, – твердо ответила я. – Я люблю тебя. Иначе, чего бы я так воевала за тебя? Ты что думаешь, что я ко всем врываюсь в дом, и такое устраиваю?
– Очень надеюсь, что нет, – он засмеялся и снова прижал мою голову к груди. – И что никому больше такого не говоришь, на это я тоже надеюсь. И, кстати, не забудь, что ты обещала быть со мной всегда, и не покидать меня ни на минуту.
– Не думаю, что твоим родителям это очень понравится, если я поселюсь у вас, – засмеялась я.
– А знаешь, – вдруг серьезно сказал он. – Моим родителям это должно даже очень понравиться.
– С чего бы это?
– Да ведь ты же из наших, как мой папа говорит. Из наших, да? Ты понимаешь, о чем я?
– Ну, конечно, – засмеялась я. – Мои родители точно также говорят, только по латыни «экс нострис».
– Ну, вот, – довольно кивнул он. – Но это первое. Второе, ты интеллигентная девочка из приличной семьи, это сразу видно. Кто твои родители?
– Ну, папа адвокат, а мама стоматолог.
– Вот видишь. Ну, а еще ты закончила университет. Я думаю, мои родители будут от тебя в восторге. Уж чего, чего, но такого они от меня не ожидают. Я ведь у них непутевый сын.
– Почему непутевый?
– Ну, друзья у меня все фарцовщики, училище я прогуливаю, ну и… в общем, все остальное им тоже не нравится.
– Если бы мой сын училище прогуливал, я бы его тоже ругала, а за… все остальное, вообще убила бы.
– Однако я смотрю, ангел, характер у тебя далеко не ангельский, – хохотнул он, – а даже наоборот, агрессивный. Или, может, ты просто голодная? Ох, – спохватился вдруг он, – что же это я? Пирожные велел вытащить, а есть их не даю. И про кофе мы с тобой забыли.