– Кстати, насчёт папеньки? Он у тебя ещё служит, или в отставку ушёл?
– Не ушёл. Это его ушли. Пришли молодые, здоровые, умные. Пришлось освобождать место. “Се ля ви” – всему когда-нибудь приходит конец.
Конечно, я уже и думать забыл про наши школьные годы. Шутка ли сказать – семь лет прошло! Да и кем мы тогда были? Глупыми детьми? Теперь передо мной стоял совершенно другой человек: высокий, умный, красивый. Да и я был уже другим. Изменилось абсолютно всё: и внешность, и мысли, и цели, которые перед нами стояли. Мы были старые знакомые и одновременно совершенно незнакомые люди. И, тем не менее, нам обоим требовалось общение. Не потому, что мы были дружны в школе, скорее всего, это было любопытство. Нам очень хотелось узнать, как мог измениться человек, которого знал столько лет.
К сожалению, нам не дали договорить. Прозвенел звонок, и студенты заняли места в ожидании преподавателя.
Как только закончились лекции, мы с Рабом пошли в кафе, чтобы закончить разговор, который начали, и заодно отметить нашу встречу.
За столиком мы с любопытством смотрели друг на друга.
– Ну что, надо за встречу выпить? – спросил Володя. Он налил в рюмки вина.
– Святое дело!
Рюмки звякнули, и приятная теплота разлилась по всему телу. Хмель немного ударил в голову, и мы уже разговаривали, как неразлучные друзья, будто бы и не было тех семи лет, которые изменили нас до неузнаваемости.
– Так ты про отца не дорассказал. Что с ним произошло?
– В принципе, ничего интересного. Стал жертвой очередной кампании.
– Какой ещё кампании?
– Понимаешь, в армии время от времени начинают бороться с дедовщиной, вот он под горячую руку и попался. Кто-то положил глаз на его место, пришли дяди в лампасах и стали рубить сук, на котором сидят.
– Какой сук?
– Я про дедовщину. Бороться с ней – это рубить сук, на котором сидишь.
– Значит, ты считаешь, что дедовщина – это тот сук, на котором держится вся армия?
– Почему только армия? На этом принципе всё в стране держится. Вспомни, как Советский союз стал сверхдержавой. Половина страны в лагерях сидела и работала, а вторая половина стучала друг на друга.
– Но это же рабский труд! В таком случае давай и Гитлера и Геббельса оправдаем. Они тоже для своей страны старались.
– Они побеждённые, поэтому никто оправдывать их не будет. На войне прав только победитель.