А потом Егоров проснулся и долго трясся всем телом, медленно остывая от горячности рукопашного боя.
И подобного рода сны приходили к нему постоянно.
Виктор вновь шел по набережной, разрезая толпу плечами. Девушки не было. Море становилось темнее. Потянуло дымком от жаровен. Какая-то парочка целовалась у парапета.
Егоров с ненавистью посмотрел на влюбленных. В этот момент ему показалось, что все вокруг: сидящие, стоящие, прогуливающиеся – только и занимаются, что отчаянно флиртуют.
«О чем я думал, – попытался вспомнить парень, – да, о встрече с Леной, с той женщиной из Афгана».
Тогда, в ресторане, когда он понял, что она тоже оттуда, обрадовался и заговорил с ней. Ему было совершенно не важно, спала Лена с десятком солдат за ночь или нет. Главным было то, что она – оттуда.
Разговор становился все оживленнее. Впервые Виктор попытался шутить. Даже спутник Лены от души посмеялся. Но вскоре ему стало не до улыбок: женщина о нем будто позабыла.
Он внезапно оказался чужим на непонятном для него каком-то бесшабашно яростном празднике, который иногда на время превращался в поминки, но где водка, тем не менее, лилась рекой. Лицо его становилось все мрачнее…
Однако от Лены мужчина так просто отказываться не собирался. Поначалу он попытался споить собеседника: все подливал и приговаривал: «За Афган, Витек! За Афган, браток! За ребят наших!»
Егоров пил, но мужичок, который яростно хватался за фужер, добрую половину его тайком выливая под стол, просчитался, потому что не знал – по возвращении в Союз водка вообще не брала Егорова. Она приносила либо ненависть, либо грусть, но только не опьянение.
Затем мужичок вдруг вознамерился потанцевать с Леной. Но та, отпрянув от назойливо протянутой руки, потащила в круг пляшущих нового знакомого. В конце концов спутник Лены засобирался, подчеркнуто игнорируя Егорова и демонстративно хватая женскую сумочку.
Женщина, вцепившись в нее, отрезала: «Я остаюсь, а ты проваливай. Привет жене!»
Мужика перекосило, он скрипнул зубами, качнулся было к спутнице, но, перехватив волчий взгляд офицера, резко развернулся и пошел к выходу, картинно бросив напоследок: «Платит тот, кто танцует девочку!»
– Вот сволочь, – сказала Лена и растерянно посмотрела на Виктора.
– Рассчитаемся, – ответил тот.
Немного погодя Егоров неторопливо встал из-за стола. Бегом он нагнал на улице толстощекого мужика, окликнул его и с ходу, перенеся тяжесть тела на левую ногу, рубанул кулаком в подбородок. Мужик рухнул на асфальт.