– Он должен был вам сообщить, чтобы вы приготовили для нас комнаты, – сказал Седрик.
Но старушка его уже не слушала. Она сделала большой глоток прямо из горла, не утруждая себя поиском бокала, после чего уронила голову на грудь и негромко захрапела. Опустевшая бутылка выпала из ее ослабевших пальцев и покатилась по полу, оставляя за собой капли недопитого коньяка.
При виде этой сцены Седрик закатил глаза и что-то замычал от немого бешенства, поняв, что ответа от хозяйки гостиницы ему не дождаться.
– Позвольте мне, – пророкотал позади Янор. Подошел, легко и с изяществом потеснив нас с Седриком в сторону, и грозно навис над хозяйкой гостиницы.
На ее месте я бы уже рванула куда подальше, тихонько повизгивая от ужаса. Стоило признать, телохранитель у меня был такой, что рядом с ним любой разбойник и душегуб покажется милым наивным мальчиком.
Сьерра Вайлет, будто ощутив его пристальный взгляд, в тот же миг очнулась, подняла на Янора затуманенные алкоголем глаза и неожиданно растянула рот в доброй глупой улыбке. Но затем ее лицо застыло, словно маска. Женщина окаменела, уставившись в глаза верзиле.
Янор стоял к нам спиной, поэтому я опять-таки при всем желании не могла увидеть его лицо. Попыталась было отойти в сторону, чтобы понять, почему старушка продолжает улыбаться и сидит так неподвижно.
– Не надо, – прошипел Седрик, дернув меня за руку и принуждая остаться на месте. – Стой спокойно, Трикс!
Я нахмурилась, уловив в его голосе странные нотки страха. Интересно, чего он опасается? Ведь Янор прямо сказал, что Себастьян приказал ему защищать меня. А такое чувство, будто все мои спутники до дрожи в коленках боятся моего нового телохранителя.
– Комнаты, – проговорил Янор, продолжая грозно возвышаться над замершей в непонятной неподвижности старушкой. – Они готовы?
– Не знаю, – прошептала сьерра Вайлет, правда, сейчас ее голос прозвучал не в пример более твердо. – Джайсон приезжал, предупредил меня. А потом… – сморщилась она и плаксиво призналась: – Сдается, я немного перебрала с коньяком. Простите…
– Как и обычно, впрочем, – неожиданно оборвал ее звонкий голосок.
Я обернулась и увидела, как по лестнице к нам медленно и величаво спускается молодая девушка, совсем еще юная – лет шестнадцати, вряд ли больше. Платье, из которого она давно и безвозвратно выросла, было слишком коротким, поэтому не могло скрыть царапин на голых икрах, а в прорехах рваных рукавов сверкали многочисленные синяки. Более того, фиолетовый кровоподтек украшал и глаз незнакомки. Однако ни это, ни длинные нечесаные грязные волосы, в беспорядке падающие на худенькие плечики девушки, ни старый, давно вышедший из моды наряд не могли скрыть ее природной красоты.