Хорошо, что колени были согнуты и прижаты, иначе боль была бы в разы нестерпимее. Помню, однажды, сильно напившись, опекун полчаса бил меня ногами, вымещая свою злость, узнав, что жена изменяет ему с постояльцем.
Вот тогда месяц мое тело было похоже на один большой сплошной синяк .А сейчас… сейчас было больно, но терпимо.
- Давай монеты. - прохрипел второй, отвлекаясь от возницы и подходя ко мне.
- Какие монеты? – тихонечко спросила я. Честно, я была готова отдать им два золотых, лишь бы прекратились мои мучения. Но я боялась вытаскивать их из лифа при них, опасаясь, что у них могут возникнуть притязания другого плана. Поэтому решила держаться до последнего и молчать.
- Которые дал тебе Лютый. Говорят, ты так хорошо его ублажила и приласкала этой ночью, что тебя наградили, по-царски.
Так вот в чем дело! Кто-то пустил грязные слухи, и теперь я стала добычей для охотников за легкими деньгами.
- Вы заблуждаетесь, этой ночью Лютый был с другой женщиной, не со мной.
Мужчины переглянулись между собой и в следующий момент я почувствовала обжигающий кожу удар – пощечину.
- Говори, мерзавка, где деньги?!
- В сумке их нет… - раздался разочарованный голос второго.
- Значит, прячет в белье. Раздевайся! – раздался очередной приказ. Я сделала шаг назад, упираясь спиной в телегу и приготовилась отбиваться.
Они навалились вдвоем. Один держал мои руки, а второй – разрывал лиф, шаря своими мерзкими ручищами по моему телу.
- Ааааааа. – закричала я от безысходности. Я готова была терпеть боль, но не чувство полной безпомощности. Оно заставляло меня защищаться до последнего.
Я извивалась, царапала ногтями их лица, руки…
- Два золотых? – растерянно пробормотал младший. – Походу твоя баба нас надула, нет у девчонки больших денег.
Старший звучно выругался и сплюнул на дорогу.
- Что ж, раз монет нет, тогда хотя бы развлечемся. Зря что ли в такую даль за ней тащились?
- Не сссмейте, он за нее с вас шшшшкуру спуссстит! – продолжая заикаться за меня вступился возница.
Грабители расхохотались.
- Кому она нужна, безродная девка? – и одновременно со словами старший рванул мое платье, оголяя грудь.
Воздух разрезал свист кнута, и в следующий момент лицо обидчика исказилось от жуткой боли. Я судорожно схватила порванное платье обеими руками, пытаясь натянуть лиф.
Передо мной показалась знакомая могучая фигура. И хоть я боялась одного только вида крови, сейчас я стояла и наблюдала за жестоким возмездием моим мучителям.