Герцог Ониойский, вышедший из шатра на звуки далеких взрывов и присоединившийся к нам, посмотрел на меня, но ничего не сказал.
– Король Готом решил праздничный фейерверк устроить, ваше величество, – попытался пошутить один из офицеров из его свиты, подобострастно заглядывая мне в лицо.
Вот потому-то ты и не в бригаде фер Дисса, уважаемый, хотя давно и старательно пытаешься в нее попасть. Не нужны там такие, у них другие ценности в ходу. А вы, господин фер Стянуа, получите своего жеребенка, обязательно получите. Только бы завтрашний день для нас удачно сложился, это сейчас главное.
На следующий день мы проснулись рано, еще до рассвета. Тумана не было, а значит, можно было с большой степенью вероятности утверждать, что сражение начнется с самого утра. За завтраком в шатре герцога доложили, что ночью в стане Готома опять был переполох, снова что-то взорвалось, но такого фейерверка, как при наступлении темноты, уже не было.
Работают люди Горднера, работают, главное, чтобы не попались. Хотя и знают они немного, да и люди все как на подбор, но развязать язык можно каждому. Тогда нетрудно будет узнать методы подготовки, возможности, вооружение, а затем принять необходимые меры для противодействия. На века конечно же все это не скроешь, так и задачи такой нет. Главное сейчас – выиграть эту войну.
От предложения герцога остаться при ставке я отказался. Даже в случае его гибели командование ко мне не перейдет, да я и сам его не приму. Ведь тут именно командовать нужно, а не увлекать за собой личным примером, так что какой смысл.
Перед тем как вернуться к себе на правый фланг, я заехал к пулеметчикам. Все же герцог не до конца доверял новому оружию, и потому их позиция оказалась не на самом переднем крае, а в глубине обороны. Во втором эшелоне, если можно так выразиться.
«Прямо заградительный отряд получился, – усмехнулся я про себя. – Ведь в том случае, если передовые части начнут отступать, стрелять по врагу будет невозможно, только по своим».
Чтобы объяснить ситуацию, пришлось возвращаться к герцогу. В принципе моей власти вполне хватило бы на то, чтобы передвинуть позицию пулеметов на четверть лиги влево, на вершину невысокого холма. По крайней мере, в этом случае появляется возможность палить через головы своих солдат. Но пользоваться этой властью я не стал, армия – это единоначалие, это даже я понимаю.