Когда бойцы уже отъелись вкусностями украинской кухни до состояния полного «не могу» и успели даже сыто задремать, в дом вошли Назар и Док. По тридцатидвухзубой улыбке местного «головы» было понятно, что операция прошла удачно.
Док сел за стол и устало улыбнулся. Хозяйка, недоверчиво измерив взглядом невысокого, но плотного доктора, что-то для себя решила и достала тарелку побольше. Подобное действие заставило Андрея вспомнить о бойцах, которые остались в бэтэре.
На просьбу собрать что-нибудь для своих людей он получил в ответ возмущенный взгляд и уверение, что «хлопцив» уже покормили.
После сытного обеда всех начало клонить в сон, и хозяева проводили гостей в большой дом с гамаками вместо обычных кроватей. Доктор – тот вообще уснул прямо за столом, и его бережно перенесли. А вот Андрею не спалось. Пока все укладывались в гамаки, он вышел на воздух.
Солнце только скрылось за пиком далекой горы, озарив соседние горные исполины алым цветом и украсив золотисто-розовой короной вершину, за которой собиралось ночевать. Воздух был прозрачен и чист, в нем словно растворялся каждый звук, каждое слово, каждая нота птичьего пения, равномерно распределяясь в дивной мелодии.
Обойдя дом, Андрей подошел к большому буку и прикоснулся к гладкой коре удивительного дерева, получив в ответ дружественное тепло. Сразу же за горным гигантом терраса обрывалась. Выглянув за край обрыва, он увидел, что внизу еще одна такая же площадка, скрытая от взоров раскидистыми кронами.
– Там ще тры тераси, – словно прочитав мысли Андрея, сказал тихо подошедший Назар.
Андрей кивнул и вновь дотронулся до коры дерева.
– Все буки способны на такое?
– Ни, лише ци. Тут колись було славяньськэ капищэ. Може, в цьому причина, а може, й ни, – пожал плечами Назар, всматриваясь в закат. – Йди спати, Андрию, завтра тяжкый день.
Андрей согласно кивнул и только тут понял, насколько устал.
В удобном гамаке посреди буковой рощи он спал без сновидений, крепко и сладко, как в далеком детстве.
Встали они за час до рассвета и к подъемнику вышли в предрассветных сумерках. Низенькая невзрачная женщина пыталась всунуть смущенному доктору какой-то сверток, Грач зевал, да так, что едва не вывихнул себе челюсть, а Беню, которого Андрей не застал, когда просыпался, провожала чернобровая девушка.