Она нервничает и злится, поэтому по привычке ее реплику мы пропускаем мимо ушей. Здороваемся с гостями и занимаем свои места рядом с Мари Бжезинской, моей свекровью.
- Здравствуйте.
- Здравствуй, Варя. Как ты?
Ее взгляд всегда мягкий и доброжелательный, но я знакома с ней достаточно долго, чтобы знать, что нет за ним ни мягкости, ни добра.
Это маска интеллигенции и благородства, не более. Когда-то я купилась на нее, наивно полагая, что мы с ней подружимся. Сейчас я боюсь дружбы с ней как огня.
- Все хорошо, - отвечаю похожей улыбкой.
- Как дети? Станис показывал мне их фото. Они подросли.
Укол в сердце и последовавший за ним спазм в животе ненадолго выбивают меня из колеи. Я поправляю салфетку и берусь за ножку пустого бокала.
- Отлично. Большое спасибо за подарки. Мальчики в восторге.
- Я заеду навестить их завтра перед тем, как ехать в аэропорт, - сообщает она и обращается к сыну, - Заберешь меня от Юли?
- Разумеется.
Начинается торжество, которое избавляет меня от необходимости отвечать на вопросы свекрови.
Наверняка она разочарована. Мари ожидала, что я закончу университет в Лондоне, а потом, после окончания срока дипмиссии, в составе которой работал Станис, мы с ним вернемся и осядем в Питере, где я стану помогать ей с ее картинной галереей.
Все пошло, мягко говоря, не по плану - я сразу забеременела, родила и превратилась в домашнюю клушу. Более того, настояла, чтобы муж перевез нас с детьми в мой родной город. Провинциальную глубинку, как называет его моя свекровь.
Больше всех расстроилась и ругалась Юля, но ее мнение же давно перестало быть для меня основополагающим.
- Я устала, Стань, - шепчу мужу, когда стрелки на моих часах показывают десять вечера.
Марина не звонит, значит дома все в порядке - дети умыты, накормлены и уложены в кровати.
- Няня с мальчиками до полуночи. Отдыхай.
Вывозят белый торт со свечами, в зале тухнет свет и включается торжественная музыка.
- Может, уедем пораньше?
- Варюш, - говорит он, поднимаясь со стула, чтобы поаплодировать виновнице торжества, - Ты слишком зациклена на детях. Так нельзя.
Я тоже встаю и хлопаю в ладоши.
- Нельзя скучать по своим малышам? Я хочу домой, Станис.
- Хорошо. Сейчас поедем.
Вспыхнувшая в груди обида тухнет под тяжестью чувства вины. Я не имею права на него обижаться, потому что мне и жизни не хватит, чтобы рассчитаться по кредитам доверия, что я набрала у окружающих меня людей.