Столько времени плыли вместе. А теперь я не могла на него даже смотреть. Мне хотелось плыть куда угодно, только не вслед за ним. Только не рядом. Я чувствовала только боль и унижение рядом с этим мужчиной.
Только боль. И унижение.
— Иди к ней. Она ждет. Желаю хорошо провести выходные. Как ты и планировал, милый. Без тех, кто тебе мешает. Без нас… Мы тебе теперь уже не будем мешать. Никогда не помешаем.
Я развернулась и пошла к эскалатору. А он бросился вслед.
— Что это значит, Полина?! ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?!
Я безмолвно смотрела на него, спускаясь вниз. Рамиль не считал, что я могу что-то сделать в этой ситуации. Был уверен, что я не посмею подать на развод. И зря. Униженная женщина способна на многое. Гораздо большее, чем просто развод.
— Я оставлю девочек у мамы. В понедельник ты их не увидишь. И во вторник тоже.
— Ты блефуешь! Ты не посмеешь это сделать!
— Ты сам мне дал это право! Посеял ветер — получай теперь бурю!
Вернувшись в фойе, я нашла там дочерей. Ирэн присматривала себе новый телефон. А Ива с кем-то переписывалась, сидя на банкетке.
— Уже все? — спросила Ирэн. — Навела там шороху?
Я нервно кивнула и взяла их обеих под локти.
Мне было страшно, что он их отберет у меня. Рыскала глазами по толпе людей. Высматривала рослую фигуру мужа. Его было легко отличить от серой массы.
Сильный, широкие плечи. Всегда ухоженные волосы. Только теперь они слегка покрыты сединой, что должно было означать его мудрость, пришедшую с годами. Но мне припомнилась еще одна поговорка.
— Седина — в бороду, а бес — в ребро, — сказала я вполголоса.
Ива подняла голову:
— Что это значит? О ком ты, мам?
— О вашем отце, девочки.
— Ты виделась с папой? — нахмурила Ирэн свои черные брови. — Разве он не улетел сегодня утром?
— Ваш отец… — застыли слова где-то в горле. Я снова представила того мальчика. Его сына. Их сводного брата. О существовании которого они не должны узнать. — Он просто позвонил и спросил, как у нас дела. Вот и все. Ничего не случилось. Мы не виделись. Папа улетел. Его здесь нет и быть не может. Мы говорили только по телефону, — повторяла я дрожащим голосом. Заикалась, оговаривалась от нервов. Но продолжала говорить, будто убеждала таким образом саму себя. — Я просто позвонила ему, чтобы пожаловаться на нарушение коммерческих прав…
— Но ты ведь только что сказала, что это он тебе позвонил, — заметила Ива нестыковку.