– Ах да! Начало двадцатого века, большой затонувший пароход, – отозвалась диспетчер. – Позвони мне на рабочий телефон после четырех, я тебе расскажу все подробно.
Она устремилась к двери, а Маевский принялся так же поспешно дожевывать пирожок, почти не чувствуя его вкуса. Ехать домой и отдыхать он не собирался, следовало как можно скорее сообщить о том, что он только что узнал, Эмме. И, как это ни сложно, Аркадию. Впрочем, сначала в любом случае стоило зайти к Эмме, а потом уже думать, как построить разговор с ее другом детства, чтобы тот не прогнал Любима прочь.
Залпом допив чай, Маевский завернул второй пирожок в салфетку, сунул его в карман и выбежал из буфета. На сей раз по дороге в медпункт ему никто не встретился, и через пару минут он уже стоял у двери, из-за которой доносились женские голоса и хихиканье. Любиму даже показалось, что он уловил свое имя, но парень лишь пожал плечами и, не пытаясь прислушаться к ведущимся внутри разговорам, постучал в дверь. Что могли говорить о нем Эмма с медсестрой, Маевского совершенно не интересовало, наверняка какие-нибудь глупости.
– Войдите! – откликнулся из-за двери женский голос, и Маевский заглянул в медицинский кабинет. Несколько первокурсниц, забежавших навестить Веденееву, встретили его дружным аханьем.
– Любим, ты тоже не на лекции! – подмигнула ему Эмма.
– Да я вообще удивляюсь, что здесь еще не собрался весь ваш курс! – хмыкнула сидевшая за компьютером медсестра, безуспешно пытаясь придать своему лицу строгое выражение. Ее выдавали глаза, широко распахнутые и бросающие на обоих своих недавних пациентов восхищенные взгляды. В другое время Маевский получил бы от этого массу удовольствия, но сейчас в его планы не входило купаться в женском внимании.
– Нас с Эммой отпустили домой, – объяснил он медичке. – Я как раз за ней пришел. Эм, ты как, в состоянии до дома доехать?
Веденеева сидела на топчане закинув ногу на ногу, разрумянившаяся и тоже упивающаяся всеобщим восторгом. В том, что она нормально себя чувствует, никто не сомневался, но, посмотрев на Любима, девушка на мгновение заколебалась.
– Доеду, наверное… – проговорила она неуверенно, покосившись на сидевших рядом приятельниц, и Любим поспешил подыграть ей:
– Я тебя провожу. А потом заеду к Аркадию, узнаю, как у него дела.