Солдаты легиона, увидев все, что произошло, не стали снимать
российский флаг, а вкопали рядом новый флагшток, и подняли знамя
Французской Директории.
Когда Елена вернулась домой из госпиталя, на ней были не только
новенькие погоны старшего лейтенанта, но и два ордена. Иоанна
Крестителя, пожалованный Патриархией РПЦ за спасение православной
миссии, и Орден Чести от Президента за все остальное.
Её тогда вышла встречать вся семья. Право, поднимать военный
государственный флаг над частным владением, было пожаловано деду
еще предыдущим президентом. Затем подтверждено, его преемником,
Константину – папе Елены и Егору – старшему брату отца. Потом этой
чести был удостоен и младший брат отца Виктор. Флаг поднимали в дни
государственных праздников и по старой семейной традиции, когда в
дом возвращался член семьи, награжденный государственными
наградами.
В новенькой необмятой еще форме, она зацепила непослушными
руками кольца на знамени к фалу, затем замирая от восторга подняла
алый флаг на самый верх, и четко вскинула руку к обрезу берета.
Они засиделись почти до утра. Дядя Егор рассказывал какие–то
уморительные истории, сонная малышня клевала носами, а папа с мамой
держались за руки словно молодожены.
Потом отправили спать детей, и пошли совсем другие разговоры.
Это было скорее похоже на обмен мнениями коллег, чем на разговор
ближайших родственников. В ту ночь Елена узнала о жизни огромной
страны больше чем за всю предыдущую жизнь.
Уже под утро служебный флайт–кар увез Дядю Егора – Генерала
Рокотова в столицу, затем вереницей потянулись остальные. Короткий
звонок комма, гудение садящейся на лужайку перед домом машины, и
личный секретарь–адъютант увозил родственника к неотложным
государственным делам. Молодые офицеры, кому персональный транспорт
еще не выслужился, разъезжались сами чмокнув сестру на прощание в
щечку.
Последней уехала мама, за которой приехала совсем молоденькая,
наверное, ровесница самой Лены, девушка.
Проводив маму, дед поднялся, слегка поморщившись на громкий
перезвон орденов на кителе.
– Ну, какие планы? – Поинтересовался он, сдвинув кустистые
брови. Он почему–то считал, что это придает ему грозный вид. Хотя
вся армия после спасения переселенцев на Макре, за глаза его иначе,
чем Дед Мазай не называла.
– Знаешь деда. Пока жарилась там, – Лена мотнула головой в
сторону. – Все мечтала о том, как буду сидеть в тени с удочкой на
берегу Волги...