Правда,
убить его это не убило — издав еще одно яростное шипение, драхт
одним ударом лапищи переломил копье пополам. Однако мозгов
выдернуть его у монстра уже не хватило. Пока он безуспешно царапал
лапами пробитую глотку, его уже окружили со всех сторон.
Захлебывающийся лаем пес цапнул бедолагу за хвост, оттянув его в
сторону и при этом оказавшись вне досягаемости когтей. Воины тем
временем повыпрыгивали из седел, на ходу выдергивая кто меч, кто
топор. После чего ловко обрубили драхту сперва одну, а затем и
вторую лапы. Так же незатейливо избавили его от нижних конечностей,
забрызгав всю округу ярко-зеленой кровью. А когда он перестал
представлять угрозу, принялись ожесточенно рубить покрытую чешуей
шею, успокоившись лишь после того, как тяжелое тело с гулким стуком
ударилось о землю.
Я в это
время молча оценивал работу команды.
Похоже, для
них это была привычная практика. Как только драхт затих, пес тут же
выплюнул хвост и отбежал в сторону. А воины подтащили мертвую тварь
к воде, после чего принялись сноровисто разделывать тушу, привычно
и умело просовывая лезвия в узкие сочленения между
пластинами.
Минут через
десять на берегу остались лежать лишь белесовато-зеленые
внутренности, больше похожие на заплесневелую кашу. Весь хитин,
даже чешуйки с горла, незнакомцы аккуратно срезали, прополоскали в
реке, после чего побросали в мешки и, запрыгнув в седла, двинулись
дальше. А вот отрубленную голову они почему-то не забрали. Более
того, к ней вообще никто не притронулся. Хотя с остальным телом
ребята возились спокойно и даже не надели перчаток.
Когда
грохот копыт и собачий лай затихли вдали, мы с Ворчуном спустились
к реке.
Фу, что за
вонь!
Я
скривился: несло от останков, словно от кучи гнилого мяса, успевшей
частично разложиться на солнце. По внешнему виду впечатление было
аналогичным, но при этом я не увидел ни кишок, ни остального
ливера, что несколько озадачивало. И что самое интересное,
белесовато-зеленая масса протухала прямо на глазах, словно под
действием солнца в ней резко усилились процессы гниения. Всего
через двадцать минут у меня под ногами растеклась и принялась
быстро впитываться в землю тухлая вода с ошметками плоти. Но и
среди них я, как ни старался, не нашел ни единой кости.
Одна голова
осталась лежать как лежала, и только она умудрилась не стухнуть,
каким бы странным это ни выглядело. Наверное, потому что хитин в
данном случае сыграл роль экзоскелета?