– Мы можем отвезти его домой, – предлагает женщина-полицейский, а я пытаюсь протестовать.
– Ты не дойдешь сам, – перебивает меня Тильда.
– Все нормально.
Полицейские берут меня под руки. Я пытаюсь вырваться, но они держат сильнее.
– Где твоя одежда, Симон? – спрашивает женщина.
– Откуда ты знаешь мое имя?
– Мы поговорим об этом потом.
Она смотрит на бирку с номером на моем запястье и направляется к нужному шкафчику.
Когда народ лавиной устремляется внутрь, я теряю Тильду из вида. Еще один полицейский гонит их перед собой, требует поторопиться. До меня сейчас никому нет дела, хотя раньше все обстояло бы совсем по-другому.
Это уже не будет иметь никаких последствий. Для подобного нет времени. Мир катится в пропасть. Единственной задачей полиции является присматривать, чтобы мы не угробили себя до того, как мир рухнет.
СИМОН
ОСТАЛОСЬ 4 НЕДЕЛИ И 4 ДНЯ
Я просыпаюсь от того, что кто-то дышит мне в ухо. Влажный нос прижимается к моей щеке.
– Уходи отсюда, я хочу спать, – ворчу я и, вытягивая руку, пытаюсь оттолкнуть нависшую надо мной тушу теплой шерсти.
Бомбом облизывается. Я неохотно смотрю вверх и встречаюсь взглядом с парой больших карих глаз. Его голова закрывает мне почти все поле зрения. Шершавый язык касается моего запястья.
Осталось четыре недели и четыре дня.
Меня охватывает паника. Все мысли только об этом.
От сна не остается и следа. Мне надо встать, заняться чем-то. Это единственный способ не сойти с ума.
Сев на кровати, я чувствую, что голова разрывается от боли. Словно комета уже врезалась в мой череп. Бомбом возбужденно лает и носится кругами по комнате, хвостом сбивает стакан с прикроватной тумбочки, и я еле успеваю поднять телефон с пола за мгновение до того, как на него попадет вода.
– Успокойся, – говорю я и включаю мобильник, читаю, что написал Тильде прошлой ночью.
Я извинялся за то, что распустил сопли, но, конечно, выглядел при этом еще более жалко. «Все нормально», – ответила она. Но хорошего было мало, особенно когда она, возможно, отправила свое сообщение из кровати Саита. Сама мысль об этом задевает меня. Я с силой прижимаю ладони к лицу и держу их до тех пор, пока в глазах не появляются звездочки.
– Джудетт и я хотим поговорить с тобой.
Я опускаю руки. Стина, уже собравшись на работу, стоит в дверном проеме. Рыжеватые волосы аккуратно уложены на голове. Белый пасторский воротничок, колоратка, опоясывает шею.