Девушка сутулит плечи, окидывает взглядом ближайшие коробки домов, безлюдные тротуары и мокрую набережную реки. Город не видит ее, смотрит мимо. Она понимает его отрешенность, молчаливо и податливо подчиняясь.
У нас вошло в привычку ругать Москву и хвалить Питер. Наверное, в этом есть доля истины, раз так повелось. Питер умеет влюбить в себя и мстить с хладнокровностью столичного ловеласа, умеет давать атмосферу и взимает плату за расцветающие в ней иллюзии неопытных, умеет молчать, тем самым превращая жалобный шепот сердца в крик. Он умеет быть невероятно прекрасным в своей правоте.
Услышав мерный рокот мотоцикла на низких оборотах за спиной, девушка вздрагивает. Наверное, тот байкер, что швырял мусор в реку. Мотоцикл проезжает очень близко, даже слишком. С недавних пор она может отличить от других этот раскатистый утробный неповторимый звук. Он присущ только одной в мире марке – Harley Davidson. Запатентованный метод построения V-Twin-овского двигателя никто до сих пор не повторил.
Затылок холодеет, волна дрожи пробегает по телу. Рокот «Харлея» разрывает тонкую паутину блуждающих по кругу мыслей. Больно хлещет, освежив в памяти неизгладимые минувшие события бурного испанского лета, а затем безжалостно возвращает в российскую осень. Мотоцикл удаляется. Девушка дрожит, ежится и глотает слюну. Обернувшись, она уходит под арку, спотыкается на выщербленном асфальте. Дальше ей – пробуждающимися дворами и замусоренными переулками.
Во дворах прогреваются автомобили, чадя выхлопными трубами. За гаражами под самодельным навесом ворочаются бомжи. Впереди темнеет стиснутая слепыми стенами подворотня. Толпа неопрятного вида мужчин идет навстречу, по всему видно – узбеки-гастарбайтеры. Их краткая характеристика: скрытные, работящие, озабоченные. Их около десятка. Все впились в нее испытывающими взглядами. Руки в карманы, идут тяжелой поступью, перекрывая собой проход по всей ширине. Глухой стук ботинок посекундно наращивает напряжение.
Лицо девушки выражает неподвижную безучастность. Она продолжает движение. Мутное колебание во взглядах гастарбайтеров – и ее пропускают, обтекая резкими поворотами. Она проходит мимо узбеков тенью. Тень ни задеть, ни прикоснуться. Смешки и посвист несутся в спину. Девушка не боится узбеков, у ее страхов другие имена.