– Наверняка многие успели воспользоваться этими капсулами, чтобы спастись, и прихватили с собой несколько дополнительных кристаллов для заряда, – рассуждая вслух, он продолжал движение к суше.
Гонимый одинокими мыслями и страданиями, он знал, что его семья осталась без шанса на спасение…
В тот ужасный день, еще ранним утром, любимый сын и преданный брат взял капсулу и улетел на небольшой необитаемый остров, на котором он готовил сюрприз на день рождения своей младшей сестры. По далекой черной вспышке и оглушающему хлопку он понял, что произошло что-то очень плохое, но представить не мог, что лишится всего.
Земля! Берег! После нескольких дней пути трясущимися ногами он ступил на землю, принадлежащую чужой расе, недалеко ушедшей в развитии от обезьян или варваров.
«Прошел не один месяц, прежде чем я увидел первого дикаря! Они носят шкуры животных и громко кричат! Не знаю, кто больше испугался, я или он! Мне удалось скрыться до того, как к нему подоспели другие, не менее устрашающие и противные всем своим видом и запахом…
В среднем атланты живут лет пятьсот, а то и более. Мне сейчас шестьдесят лет! Юношей я буду казаться еще лет сто, после стану воинственным мужем и сохраню такой лик еще лет на двести, а после начну очень медленно стареть. Если доживу! А сколько живут дикари?»
Долгие годы он бродил по пустынным местам, гонимый собственным страхом и одиночеством. Рисовал образы матери, отца, сестры, чтобы навсегда сохранить их в памяти. Он хранил прозрачный кристалл с остатками энергии, не имея возможности ее применить, как напоминание, к какому великому народу он принадлежит. В тени наблюдал за людьми. Они были не похожи на него. Розовая кожа, у кого-то смуглая, черные, рыжие, белые волосы, глаза могли быть карими или зелеными, иногда голубыми. Говорили на разных языках. Они болели и умирали на его глазах. Рождались и старели.
Полстолетия он бродил по свету. Искал. Надежда встретить хоть одного родного, близкого по крови. Солнце иссушило его кожу и придала золотой румянец. Он был уставшим и разбитым, но продолжал идти, нигде не задерживаясь подолгу.
«Как звезд не сосчитать на небосводе, не сосчитать мне опрокинутых надежд. Куда идти и где искать? Что делать дальше? Я разбит, потерян, пуст. Огнем горит внутри меня душа, и тело все страдает. Изранен, исхудал. Отвратной пищи я вкушал, мясную плоть отведал! Богам молиться перестал! С моим народом в черный мрак поглощены!»