– Провалы системы государственного образования не перестают меня удивлять. – Фостер покачала головой. – А, вот он!
Не сказав больше ни слова, Фостер вышла из машины и направилась к воротам. С покорным вздохом Тейт последовал за ней. Она держала в руках кожаный мешочек, который наконец-то отыскала на дне сумки. Тейт вспомнил, что его дед называл такие штуковины кошельками для монет, и предположил, что внутри был ключ от ворот. Но, вместо того чтобы отпереть замок, Фостер оглядывала землю вокруг, пока не нашла булыжник размером с кулак, который поднесла к каменной колонне справа от ворот. Она полезла в карман, достала симку, приложила ее к столбу, а затем с впечатляющей ловкостью шарахнула по ней камнем, не разбив при этом пальцы.
Она повернулась к нему.
– Никаких мобильников, пока не купим одноразовые телефоны, но даже и тогда нам нужно быть осторожными, – сказала она.
– Но как же мы будем звонить людям?
– Мы не будем звонить. Ты не будешь звонить. Никогда. – Она повернулась к нему спиной и подошла к утопленному в кирпичной кладке кодовому замку, который он не заметил раньше. Она открыла кожаный мешочек, вытащила листок бумаги с цифрами и набрала на клавиатуре код. Послышался щелчок, и ворота распахнулись.
– Отлично. Это значит, что у нас есть электричество. – Она развернулась и направилась обратно к пикапу, но Тейт не двинулся с места. – Эй, – позвала она, открывая водительскую дверцу. – Иди, садись. Это то самое место.
– Мне нужно кое-кому позвонить.
Фостер нахмурилась.
– Нет. Это небезопасно.
– Почему?
– Потому что Кора так сказала, а я ей доверяю. Полностью. Даже если она мертва. Все это, – Фостер широким жестом обвела земли за воротами, – Кора обустроила для меня. – Слегка поколебавшись, она поправила себя: – Для нас на самом деле. Чтобы уберечь от тех, кто гонится за нами.
– Но почему они преследуют нас? – не унимался Тейт. Она опять промолчала, чем ужасно его разозлила. – Послушай, мне нужны ответы. Я поехал с тобой, хотя мне хочется быть только дома, чтобы понять, как жить дальше без мамы и папы. Но вместо этого я здесь – потому что, очевидно, что-то странное происходит с нами и погодой, и я должен разобраться, в чем дело.
– И к тому же нас преследуют, – добавила Фостер.
– Да, и это тоже, – признал он. – Но у меня есть дедушка – отец моей мамы, – единственный, кто остался из моей семьи. Он живет в Техасе. Не представляю, что с ним будет, когда он узнает, что случилось. – Тейт замолчал, пришибленный тяжестью осознания. – Дед подумает, что я тоже погиб. О боже, до меня только сейчас дошло. Фостер, я