- Убью! – голос мой на удивление
спокоен и не особенно громок.
Крыжень, вновь телепортируется ко
мне. Но сейчас я его вижу. На самом деле он не телепортируется,
просто скорость его рывка столь велика, что он просто размазывается
в воздухе и глаз не в состоянии за ним проследить. Но я вижу. И
прерываю его бросок на полпути. Короткий удар, и дезориентированный
моб, не ожидавший наткнутся на преграду в своем сверхбыстром
перемещении, отлетает на каменную плитку пола. А еще через миг, я
уже на нем и заламываю его хвост двумя руками. Снова слышится
мерзкий хруст и главное противника оружие безвольно повисает. Он в
ужасе скулит от боли, пытаясь отползти от меня по полу. Но я опять
рядом с ним. Сдохни, мерзкий кусок программного кода. Умри, исчезни
навсегда! Хватаю челюсти этого исчадия ада с человеческим лицом и
что было мочи разжимаю их руками в разные стороны. Ощущение такое,
словно я могу разорвать его на две половинке голыми руками. Связки
челюстей трещат от напряжения, он сучит лапами по полу, царапая
камень, и начинает от боли скулить на высокой ноте:
- «Ы-ы-ы-ы-ы!!»
Я вижу скошенный на меня глаз, в
котором уже плещется натуральный ужас. Отпускаю его челюсти и
вонзаю два выпрямленных пальца – указательный и средний, прямо в
эту расширенную от страха глазницу. Он не выдерживает и лопается,
из-под пальцев вверх взмывает струя кровавого студня, а сам глаз
поддается в сторону, податливо пропуская мои пальцы внутрь. Я
погружаю их все глубже, после чего сгибаю, подцепив съежившееся
око, и выдергиваю руку вверх. Глаз вылетает наружу, залив все
вокруг кровавой кашей и повисает на мышцах, раньше им управлявших.
Крыжень визжит и сбрасывает меня с себя.
- Это ведь так весело, правда?!
Потерпи немного, сейчас будет еще веселее! – моя жажда мщения все
еще не утолилась.
Босс отползает от меня, схватившись
за изуродованное лицо лапой, потеряв вместе с присутствием духа все
свои боевые навыки. Он смотрит на меня, и я в его уцелевшем глазу
читаю, что сейчас им владеет лишь одно желание – жажда жизни.
Наверняка ему страшно до трясущихся поджилок и он бы хотел
очутиться сейчас отсюда настолько далеко, насколько это вообще
возможно.
Я ждал этого. Он переместился
прямо из лежачего положения к порталу - воронке и бросился в нее. Я
знал, что он попытается спасти свою шкуру. Такие, как он, всегда
это делают. Но когда его голова погрузилась в кроваво-красные
разводы пространственного перехода, я уже оседлал его
загривок.