Я всмотрелся в горизонт, пытаясь
определить, куда двигаться дальше, но разглядеть хоть что-то в
дымном мареве было совершенно невозможно. Лишь серо-черные скалы
лабиринта и низкое, багровое небо над головой. Закинув в инвентарь
нож, с помощью которого я выковырял камень души из алтаря, сам
камень и ожерелье Забавы, которое все еще крутил в руках во время
своих размышлений, я принялся спускаться с вершины скалы.
Обойдя вокруг подножия и не обнаружив
никаких следов на серой почве, я, хмыкнув, отправился на север. Все
важные вещи в мире находятся на севере либо на юге. Так что, выбор
у меня пятьдесят на пятьдесят. Стараясь придерживаться азимута
выбранного направления, я принялся блуждать в расселинах скального
лабиринта. Получалось не очень, потому что коридоры локации,
образованные нагромождением камней, утесами и скальными массивами,
переплетались между собой, и я далеко не всегда двигался туда, куда
хотел. Да и именно туда ли мне было нужно, это тот еще вопрос.
Однообразная картина очень быстро
наскучила, глазу не за что было уцепиться, и я ушел в «пешеходный
транс». Это я так называл это состояние, когда ты движешься
автоматически, отстраняясь от реальности, и погружаешься в
собственные мысли, лишь краем сознания фиксируя детали внешнего
мира.
А подумать было над чем. Я приводил в
порядок голову, утрясая в единую картину все обломки памяти,
разбитой на отдельные составляющие действием медмодуля
дубль-капсулы.
Спустя какое-то время мое
созерцательно-задумчивое движение было внезапно прервано из-за
метки мракоборца, вспыхнувшей огнем на моей ладони. На баре
миникарты появилась кровавая отметка, а в следующую
секунду из-за поворота скального отвала прямо на меня вывалился
излом. Высокий, корявый урод семнадцатого уровня, с
гипертрофированной правой конечностью, покрытой хитиновой броней,
столкнувшийся со мной нос к носу, тоже не ожидал здесь встретить
кого-нибудь враждебного. Он на пару секунд впал в ступор,
вылупившись на меня своими глубоко посаженными, гноящимися
глазками. А я, совершенно механически, выбросил руки вперед, и
толкнул моба от себя. Кожа у того на ощупь была твердая, словно
грецкий орех и царапалась, как наждачная бумага. Но дело свое этот
толчок сделал. Не успевший сгруппироваться излом, нелепо взмахнул
конечностями и шлепнулся на спину. А я, кляня себя за несобранность
и раздолбайство, тащу из поясного кольца топор. Расслабился, ни
оружие, ни щит не приготовил. Система прямым текстом сказала
«бойся», а я словно турист в лесопарке гуляю, осматриваю местные
достопримечательности. Пельту вынуть уже не успеваю, поэтому просто
рублю по опорной конечности вновь поднимающегося моба. Зазубренная
боевая лапа излома подламывается, и он снова оседает на землю. Я
этого монстра видел всего один раз, но хорошо запомнил, с какой
силой он наносил удары Олафу этой своей изуродованной клешней.
Поэтому самое главное сразу вывести из строя его основное оружие.
Вторая рука больше похожа на человеческую конечность, и особых
опасений не вызывает. Мой расчет оказался верным, лишившись
большей части своей боевой мощи, которая сейчас повисла и лишь
мешала ему атаковать, излом лишь только неуклюже наскакивал на
меня, пытаясь схватить за топор оставшейся рукой. Уклоняться и
наносить ответные удары было довольно легко. Но моб оказался на
удивление живучим, и мне пришлось минуты три плясать вокруг него,
осыпая ударами, пока его хп, наконец, не опустилось до нуля, и он
не испустил дух. Я собрал лут, передохнул немного, привалившись
спиной к валуну и оглядываясь по сторонам.