— Ты прав, братишка! — уважительно
сказал я, чем привёл Рейнджера в состояние крайнего самодовольства.
— А кто такой Соломоныч? Генрих сказал, что с ним можно иметь
дело.
— С ним можно! — согласился
Рейнджер. — Только он ни с кем дел иметь не хочет! Говорят, он на
воле был очень крутым. Его и свои и красные побаиваются, и наши
уважают. Хотя, если честно, я даже не знаю, за что. Странный он.
Очень странный. Вроде и положенец у барыг, но они его не очень
любят. А с красными он всегда воевал. И на воле, и тут.
К этому времени мы уже отошли
достаточно далеко от дома Генриха, я поблагодарил пацана за помощь
и дальше пошёл сам. И если сначала у меня была мысль сразу же пойти
по адресу, который мне дали, то постепенно я от этой мысли
отказался. Не было у меня уже в этот день ни моральных, ни
физических сил для каких-либо сюрпризов. А то, что по этому адресу
меня ждал какой-то сюрприз, я не сомневался. Хороший ли, плохой ли,
не важно. Сил не было ни на какой. Поэтому я пошёл в гостиницу.
Надо было принять ванну и выспаться. При всех минусах Точки Ч, тут
мне не приходилось ни от кого убегать. По крайней мере,
пока.
Как я ни планировал рассмотреть
город хотя бы по пути назад, чтобы было, что рассказать Кате, но на
обратной дороге мне ещё больше было не до того. Все мысли были лишь
об одном: для чего меня пригласили на эту сходку? Я шагал на
автопилоте и даже не заметил, как пришёл к гостинице. Решив, что на
утро точно выберу время, чтобы спокойно ознакомится с поселением, я
поднялся на второй этаж.
Катя уже приняла ванну, и, судя по
тому, что была одета в белый гостиничный халат, вещи свои она
постирала. Как и в тот раз, дома у её бывшего, она была прекрасна.
Я отметил, что Кате однозначно идут банные халаты и мокрые волосы.
Она стразу становилась очень милой, домашней, но при этом
невероятно сексуальной.
— Ты где был? — немного встревоженно
спросила она меня. — Всё нормально?
— Да. Прогулялся немного, посмотрел,
что тут вокруг.
— Ну и что?
— Честно?
Катя вместо ответа кивнула.
— Жопа! — со всей искренностью
выдохнул я и невольно улыбнулся. — А ты как постиралась? Там
стиралка есть, что ли?
— Ага! Две! И всегда с собой! —
усмехнулась Катя и показала мне свои руки.
Увидев, как я неподдельно
расстроился, она надо мной сжалилась.
— Ладно, так уж и быть, иди, мойся,
вещи сложи на полу, я постираю. Тем более за мной должок!