— Да, вроде. Только вот степень
местной свободы, это уже отдельный вопрос. Какие-то они тут все
странные.
— Ладно, разберёмся, — попытался я
успокоить товарища, сам при этом находясь далеко не в самом
умиротворённом состоянии.
Три часа пролетели за обсуждением
нашего сюда прорыва и анализом увиденного в процессе этого дела. Я
лишний раз спросил, не привиделась ли мне истерика пулемётчика, но
Колян сказал, что нет. Пулемётчик действительно чуть не сошёл с ума
от ужаса при мысли, что мы возьмём его с собой за ворота, и Колян
вспоминая это, пребывал в состоянии глубокой озабоченности.
Потом за нами пришёл тот самый мужик
и какой-то человек в униформе. С ними была Катя.
— Пойдёмте, молодые люди, — всё тем
же милым голосом проворковал мужик. — Михаил вас проводит к
Распределителю. Удачи!
Поблагодарив доктора за приём и
помощь, мы проследовали за Михаилом. Выйдя из санитарного пункта, я
заметил, что он находился буквально в нескольких метрах от
КПП. Сейчас, находясь в нормальном состоянии, я смог разглядеть
окрестность. Нигде поблизости не было ни тумана, ни гула, а вдали
виднелись какие-то здания, похожие на жилой микрорайон небольшого
городка. Какой либо охраны по внутреннему периметру Свободного
Города я не заметил. Только высокая стена метра три, да буквально
метров пять от неё распаханная полоса земли, как на границе, а
далее всё, как и должно быть в этой местности: земля, трава, ямы,
лужи.
Михаил повёл нас в сторону тех самых
домов, что я приметил. Минут через пятнадцать мы подошли к массиву.
Как я и думал, это был квартал, состоящий из небольших двух и
трёхэтажных домов. И все они были какие-то унылые. Не то, чтобы
неухоженные или ветхие, а именно унылые: неуютные с виду, серые, с
задёрнутыми наглухо шторами, без присущих городским домам детских
площадок или клумб. Будто какое-то режимное поселение. Хотя, чему я
удивлялся? Это оно и было, по большому счёту.
Михаил проводил нас к одному из
немногих одноэтажных домов и, приоткрыв дверь, жестом пригласил
войти внутрь. Мы вошли, он последовал за нами. У меня закралось
подозрение, что наш провожатый немой: он не проронил за всю дорогу
ни единого слова и проигнорировал парочку вопросов, которые ему
задавал Колян.
Войдя в дом, мы сразу же попали в
небольшое лобби, на удивление светлое и чистое. Из него четыре
двери вели, судя по всему, в четыре помещения. Из всей мебели в
лобби было лишь два ряда не очень удобных кресел, по пять в каждом
ряду. Михаил жестом пригласил нас сесть, а сам приоткрыл одну из
дверей.