То она наткнулась на распродажу уценённых цветных томиков и, соблазнившись малыми тратами, утащила домой пяток книг. То в бухгалтерии дамы обсуждали новое произведение какого-нибудь сетевого автора, и Вероника Сёменовна, как будто загипнотизированная этими разговорами, брала телефон и покупала на известном литсайте нашумевший роман. Так что и суть термина «попаданка», и все проблемы, связанные с таким процессом, ей были известны. Другое дело, что воспринимала она их отнюдь не как инструкции к действию, а скорее – как забавные сказки для развлечения.
Сейчас, сворачиваясь клубком под одеялом, она совершенно не представляла, как нужно себя вести с чужими людьми. Как не выдать себя? Как вообще разговаривать на этом языке, совершенно ей незнакомом? Нет, понимала-то она его прекрасно, но это и пугало больше всего. Кто вложил в её голову этот самый чужой язык?!
Пугало не только знание языка. Непривычная, совершенно чуждая обстановка комнаты и отсутствие электрических ламп, странная, даже несколько нелепая одежда девочки и её матери. Горшок под кроватью ярко сигнализировал об отсутствии элементарных удобств, вроде нормального туалета и бегущей из крана воды. Но даже не это было самым пугающим...
Почему-то Вероника Семеновна очень отчётливо себе представила лица приятельниц из бухгалтерии. Что, если бы секретарь директора, почтенная Мария Анатольевна, зашла к ним в кабинет и сообщила, что она теперь вовсе не Мария Анатольевна, а крестьянка из пятнадцатого века? Она бы шарахалась от компьютеров и считала бы калькулятор дьявольским изобретением. Скорее всего, её пришлось бы отвести к психиатру.
В новом же мире попаданку, скорее всего, отправят на костер как ведьму. Вероника Семеновна абсолютно чётко понимала, что никогда и никому сообщить о факте своего попаданства она не рискнет. Кто подшутил над бедным товароведом – неизвестно. Может быть – высшие силы, а может быть – какие-нибудь электромагнитные поля. Это не так уж и важно. Важно – не выдать себя!
Ничего лучше потери памяти Веронике Семеновне на ум не пришло. Поэтому, когда женщина вернулась и, аккуратно спрятав горшок, подвинула к кровати облезлое деревянное кресло со слежавшейся подушечкой, Вероника Семеновна негромко сказала:
– Я что, головой ударилась?
– Чем ты только не ударилась, девочка моя, – вздохнула женщина, усаживаясь в кресло. – Ты зачем-то захотела подняться в старую башню, а там же лестница совсем негожая…