– Так точно! – выпалил во сне Ломов и проснулся, судорожно передернувшись.
Тихим голосом старушка просила милостыни, незаметной черной тенью проходя меж рядами, крестясь и кланяясь редким дающим.
С некоторых пор Ломов стал ловить себя на мысли, что непрестанно рефлексирует, и очень мучился этим открытием. Он прочитал в словаре значение этого слова и всё теперь думал об этом странном и ускользающим от спецзахвата явлении. А рефлексия, между тем, продолжалась и заводила Ломова иногда в очень рискованные размышления.
Как-то по дороге домой в электричке ему захотелось купить розовые носки. Глухонемой разложил на сиденьях связки чёрных мужских и розовых женских носочков. Ломову ужасно понравились в полоску с преобладанием розового. Это был не первый случай. Прошедшей зимой, когда пошла мода на вязанные свитера с оленями, варежки с оленями и долгоухие шапки с помпонами и оленями, будто вся страна заделалась в стильные лыжники (было в этом что-то советское), – Ломову пришла мысль о таких же носках – с рогатыми оленями. Ломов тогда приглядел себе пару таких носков, подсознательно представляя в них красивую голую бабу, сидящую на его холостяцком диванчике, поджав под себя ноги и занимающуюся рукоделием.
– Вот, сейчас и остальное довяжу, – говорила она Ломову ласково, перебирая спицами.
Позже Ломов отчасти осуществил эту мечту. Приводя домой очередную подругу, просил ее примерить носочки и голенькой повертеть в них перед ним задом, а потом набрасывался и ревел от звериного этого – первобытного сочетания голой плоти и шерсти. А вот теперь пришла ему идея и с розовыми носками. Правда, на женщинах он их, когда купил, не мерил, это казалось ему какой-то презренной педофилией (что-то проглядывало детское в розовом цвете), – зато сам носил дома с удовольствием. Наверное, это не только остранняло, но и чуточку раскрашивало его невзрачную полузвериную жизнь. Хотя и казалось ему порой, расхаживающему дома в таком постыдном виде, того и гляди раздастся грозный окрик командира:
– Ломов, бляха-муха! Снова рефлексируешь! Отставить, кому сказал!
«Ну почему нельзя мужику носить носков розового цвета?» – мучился рефлексией Ломов.
Когда-то давно, совсем еще маленьким, он так же страдал, занеся над грудью нож: что будет, если он ударит? Пока родители смотрели телевизор, пробрался на кухню и достал из ящика тяжелый, гладкий, прохладный и – не ударил. Пожалел.