Беру и выношу их во двор. Выливаю дождевую воду.
Чёртов ливень. Откуда только взялся такой сильный?!
Возвращаюсь обратно в дом. Мама уже на полу, коленками в лужах, мечется с тряпками.
— Марина, дай сюда, — отец забирает у неё их. – Уйди, здесь мокро.
— Ох, нас так скоро совсем затопит, — сетует мама, вставая с колен.
Морщится, когда выпрямляется, и прикладывает руку к правой стороне живота.
В последнее время её тревожит кишечник.
— Мам, отец прав. Не хватало еще ноги застудить на мокром полу. Иди в комнату, — подталкиваю её за локоть к выходу.
— Так убрать же надо.
— Уберём.
Когда мне удаётся её выпровадить в коридор, присоединяюсь к отцу. Положение действительно хреновое. С крыши течет уже не просто капелью. В некоторых местах вода струится безостановочно.
У нас на полу уже все кастрюли в обиходе и тазики, а все—равно не хватает.
— Федь, крышу менять надо, — стоя в проходе, волнуется мама.
— Да знаю я. Не вижу что ли? – бросает отец, выжимая тряпку в раковину. – Денег только где взять?
Я молча смотрю на потолок.
Хоть бы до утра простояло. А то если даст в проводку — потом вообще погорим.
— Сколько надо? Тысяч десять? – опускаю взгляд на отца.
— Можно и в семь уложиться, если постараться. Я знаю кто подешевле может материалы достать. Но это ж не только шифер надо. Доски, гвозди, плёнку, мастику, подкладочный ковёр…
Мама удрученно охает.
— У нас есть сбережения, но там буквально тысячи четыре, не больше, — прикладывает руку к груди, — остальное где взять?
Мысленно подсчитываю наличку. Три тысячи у меня должно быть. Я откладывал.
— Я добавлю остальные, — принимаюсь выливать из кастрюль воду в раковину.
— Ох, Руслан? А у тебя откуда столько—то? – чувствую взгляд матери на своих лопатках.
— Накопил. Я же работаю, — привычно вру, даже уже не испытывая угрызений совести.
Сначала не мог в глаза им смотреть, когда говорил, что помогаю на рынке. Чувствовал себя ничтожеством и предателем.
Но потом, когда в доме появилась техника, еда, мама смогла сменить гардероб, а отцу нашли «работу», на которой он уже год держится, совесть заткнулась.
Мать улыбаться хоть начала снова, как раньше. Перестала переживать о том, что завтра есть будет нечего. Преобразилась. На себя прежнюю стала похожа. Она у меня привлекательная, даже несмотря на возраст.
Батя тоже перестал пить. За место держится, боится, чтобы не уволили. Поэтому кому какая разница как именно я зарабатываю эти деньги, если эти двое наконец счастливы?