Чёрная доска с неоновым рисунком зажата у него в руке, мокрые волосы прилипли ко лбу, мышцы красиво перекатываются под кожей. Даже мама, которая, кажется, не слишком расположена к Александру, незаметно приспускает очки и его разглядывает.
Я торопливо нащупываю книгу и снова утыкаюсь в страницы, попутно считая секунды до его приближения. Их с Марком шезлонги находятся по соседству от наших, так что нет и шанса, что Александр пройдёт мимо.
— Вы ещё не окунались? — Его голос немного скачет из-за сбившегося дыхания. — Вода сегодня отличная.
Смотреть в книгу становится невежливым, так что мне приходится поднять голову. Первое, что я вижу — это мускулистый живот с подтеками воды, уходящими за пояс чёрных плавательных шорт. Выше — широкая грудь с порослью намокших тёмных волос. На руках — вздувшиеся от напряжения вены.
— Я обычно не плаваю, мне холодно даже в самой тёплой воде, — отвечает мама, звуча чуть приветливее, чем обычно. — Каролина, наверное, сходит чуть позже.
— Встать на доску не надумала? — Взгляд Александра перемещается ко мне, отчего я испытываю желание плотнее сжать колени. Лежать в развалку в его присутствии кажется немного вульгарным.
— Не уверена, что у меня получится. — От волнения мой голос взвивается. — Я немного понаблюдала, как вы катаетесь... Боюсь, для меня это слишком сложно...
— Лина, папа звонит, — мама трогает моё предплечье. — Нервничает, что бармен не понимает английского. Я подойду к нему.
Я машинально киваю. Взгляд Александра сфокусирован на мне, и это мешает так сразу переключиться.
— ...Мне кажется, нужно в совершенстве владеть телом, чтобы уметь стоять на доске и не упасть, когда заносит...
Мои щёки снова предательски нагреваются, но я заставляю себя не разрывать зрительный контакт. Солнечные очки в этом смысле отлично помогают, пряча смятение.
— Главная фишка катания заключается в умении чувствовать волну, — в его тоне совсем нет снисходительности или желания поучать, есть только мягкое участие. — Тело само подскажет, где нужно идти напролом, а где — просто расслабиться и позволить себя нести.
— Звучит интригующе, — признаю я с кивком.
— Если решишь попробовать — я помогу.
Я сглатываю возникшее в горле першение.
— Научите лучше понимать тело?
Повисает короткая пауза. Тёмные брови Александра слегка сдвигаются к переносице, на скулах проступает тень желваков. Он словно разозлён тем, что разговор стал двусмысленным. Или ему, возможно, не понравился мой ответ.