— Я проверял. Нет ни единого следа магической связи между нами. Ни искры. А должно было быть… Признайся, и я дам тебе свободу.
Я сжала губы. Как объяснить дракону, что проблемы с зачатием могут быть и с его стороны? А эта магическая связь… Звучало странно, в моем мире дети без всякой магии появлялись.
Вот заладил он: признайся, признайся, будто это что-то изменит.
Можно было соврать и сказать то, что желал услышать дракон. Но я не хотела наговаривать на Клодию ради свободы. Она этого не заслужила.
— Если я для тебя пустое место, зачем держишь меня здесь? Отпусти, — сказала я, поднимая голову.
Мои глаза встретились с его.
Рейнарх замер, будто не ожидал такого ответа. Магия сжалась вокруг, как невидимые цепи, но я не дрогнула.
— Ты хочешь уйти? — голос дракона стал тише, но в нем зазвучала опасность. Что-то в его глазах говорило, что он ждет другого ответа. Но я не собиралась играть в эти игры.
— Я хочу развода, Рейнарх, — подтвердила я. Во второй раз я на те же грабли наступать не собиралась.
В прошлой жизни я не успела завести ребенка. И все из-за бывшего мужа. Вначале пахала как лошадь на двух работах. Потому что у него… То проект не дали, то свой бизнес хотел открыть, но заказы… все не те, или клиенты предпочитали конкурентов. А ипотеку платить надо. Кушать тоже надо. Вот я и везла все сколько могла. Потом очнулась, после тридцати, когда все вокруг уже по второму нарожали. А мой… Даже анализы не хотел сдавать, не мог жопу от дивана оторвать…
Из воспоминаний о прошлой жизни вырвал решительный голос Рейнарха.
— Хорошо. Но развод с драконом — не просто слова или бумажки, Клодия. Это магический ритуал. Ты готова?
— Готова.
Он смотрел на меня еще мгновение, будто пытался разгадать, действительно ли я этого хочу.
— По закону я должен вернуть тебя твоему роду, в твоем случае, это дом твоей матери. Будь готова, завтра тебя здесь уже не будет.
Договорив Рейнарх резко развернулся и вышел.
Комната опустела. Я рухнула на кровать, с облегчением выдохнув.
Интерьер был мрачным — серые стены, грубая мебель, книги о мучениках. Видимо, настоящая Клодия была слишком набожной. Платья как у монашки. А в сундуке я нашла ее дневник.
Я могла читать, но почерк удавалось разобрать с трудом.
"Богиня, прости мои грехи…"
Я захлопнула его, едва открыв. Значит, все-таки обманула? Какие еще в ее годы грехи? На вид Клодии лет двадцать.