– Тенебрис, – Марк вновь обратился к
небесам. Он больше не кричал, прекрасно понимая, что демон услышит
даже его шепот. – Эссенциал, так ведь тебя зовет? Хочешь ты того
или нет, но я тоже в этом теле, и я больше не дам ему убивать. Даже
если сейчас он возьмет верх, я рано или поздно вернусь. И не будет
тебе жертв, не будет жатвы. Не будет эмонита.
Мгновение он раздумывал, откуда
вообще знает это слово – эмонит, а потом ему показалось, будто
кто-то тихо рассмеялся у него за левым плечом. Но Марк не обернулся
– Бладхаунд невольно подсказал ему, что если неподготовленный
посмотрит в лицо темного, его ждет бесконечно повторяющаяся гибель
в глубине зацикленного кошмара.
– Это и без того напоминает кошмар, –
прошептал Марк, улавливая мысли охотника. – А теперь скажи мне, кто
ты? – он чуть склонил голову влево, прислушиваясь. – Ты ведь НПЦ,
да?
В ответ сквозь шум ливня пробился
шорох продирающего до костей ветра, а вслед за ним – тихий голос,
настолько безупречный, что от него тянуло блевать и начинали
слезиться глаза. Голос произнес
«A nesciread non esse» и Марк похолодел, понимая,
что говорит вовсе не с набором скриптов.
– Значит, ты тоже игрок? – удивился
он. Нет, этого не может быть. Каждая сессия Офферинга – это шесть
игроков, один охотник и пять эксейперов. Остальные персонажи… да
какие остальные?! До сегодня дня он даже не знал, что охотники
общаются с какими-то тенебрисами! Этого никто не знал, потому что
этого не было в логах. А что до странного поведения маньяков на
записях – ну они же безумцы, так что могли вести себя как угодно.
Об этом никто никогда не задумывался.
Тем временем Эссенциал шорохом
влажного ветра прошелестел единственную фразу, которая окончательно
спутала мысли Марка.
– Прервать синхронизацию, – эхом
повторил он. – Ты только что сказал «прервать синхронизацию»? Твою
мать, да кто же ты тогда? Спятивший хакер, взломавший Аниматику?
Экспериментальный искусственный интеллект? Сука, похоже, я и правда
спятил!
На последнее замечание Эссенциал
отреагировал довольно бурно – ветер усилился и принес с собой
мылеобраз отрицания.
– Да плевать, кто ты и откуда, – Марк
бессильно уронил руки на колени, ожидая, что Бладхаунд попытается
перехватить контроль. Но охотник, скрученный внутри него как
рессорная пружина, бездействовал. Он слушал, наблюдал. Для него все
это тоже было впервой.