Краем глаза Бладхаунд отметил, что
Брейн кинулся обратно в лес, а Мерси шмыгнула в один из проломов в
ограде. В тот самый, где он установил капкан. Идеально.
Сам он уже приблизился к Дуксу и с
лукавым прищуром смотрел на умирающего качка. А он силен, этот
Дукс, действительно силен! Топоры разворотили ему грудину, а удар о
дерево сместил несколько позвонков и переломал почти все ребра
справа. Причем одно из ребер проткнуло легкое, и как раз поэтому
резкие спазматические выдохи покидают окровавленное горло с
надсадным хрипом. Говорить он не может. А жаль! Бладхаунд послушал
бы его проклятья в свой адрес. Такие никогда не молят о пощаде.
Ух!
Охотник протянул ладони к Дуксу,
любовно провел ими по рукояткам топоров, а затем резко вырвал их из
груди мужчины. Тот попытался закричать, но сразу же крик перешел в
глухое бульканье. Его вырвало кровью.
Бладхаунд взял Костю (ведь так его,
кажется, зовут?) за шиворот и потащил обратно к плите с распятой
Никой. Потащил легко, будто держал за загривок котенка. А ведь в
Дуксе килограммов сто, не меньше! Сам охотник высок и широкоплеч,
но серьезно уступает здоровяку в габаритах. И все же преимущество в
силе казалось очевидным. Что тут сказать, дары Порчи.
Бладхаунд прислонил его к одной из
разрушенных статуй таким образом, чтобы качок хорошо видел Нику.
Затем охотник подошел к девушке, разорвал на ней кофту вместе с
майкой, и несколько раз медленно провел лезвиями топоров по
обнаженной груди. Ника застонала. Тихо-тихо. Дукс даже не услышал.
Зато увидел ее взгляд – она как раз повернулась к нему лицом. И в
этом взгляде, который уже готов был подернуться стеклянистой дымкой
посмертия, отразился столь невыразимый ужас, что мужчина мгновенно
сошел с ума.
Бладхаунд нанес девушке еще несколько
ран, на задворках сознания отмечая встопорщившиеся соски
безупречной формы. Забавно. Он давно заметил, что соски у женщин
напрягаются и деревенеют лишь в двух случаях – при вожделении и на
пороге смерти. Любовь и гибель – так близко! Сколько еще между ними
общего? Верно, больше чем думают многие.
Услужливая память тут же напомнила,
что эрегировать соски могут на холоде, при ПМС и еще в некоторых
случаях. Бладхаунд отмахнулся от этих мыслей. Все не то, и совсем
не романтично!
Охотник обошел свою жертву по кругу,
оказавшись за головой девушки. Он встал перед ней на колени,
отложил топоры и опустил руки на лицо Ники. Затем глубоко вдохнул,
а на выдохе произнес темную молитву, одновременно вставляя свои
пальцы меж зубов обреченной. Ее челюсти неловко попытались
сомкнуться, безрезультатно. Он медленно развел их и продолжал
разводить, пока не послышался хруст.